Фрейд и его психоаналитический бред | Первый творческий форум ЦРТП

Фрейд и его психоаналитический бред

Культурилла

Креатор
Регистрация
16 Дек 2017
Сообщения
132
Реакции
505
Было время, кода писались героические биографии Ленина, Сталина и прочих пламенных революционеров. Но скажите, зачем нам, современным людям, свободным от идеологических оков, сфальсифицированная биография Зигмунда Фрейда? Когда, наконец, будет написана правда об этом «авантюристе» и «конкистадоре» (этими словами он сам характеризовал себя)? Книга, которую вы держите в руках, призвана рассказать о некоторых малоизвестных подтасовках, осуществленных венским психоаналитиком, которым почему-то до сих пор не уделялось должного внимания. Однако основная цель книги – познакомить читателя с совершенно неизвестными фактами из жизни родоначальника «кокаиновой теории» (как известно, основы психоанализа закладывались в период, когда Фрейд интенсивно употреблял кокаин). Историк психологии, наверное, удивится, узнав, что Ирма (с этим именем связано главное сновидение «Толкования сновидений») и Анна О. (настоящее имя Берта Паппенхейм) – одно и то же лицо. Читателю, решившему изучать психологию всерьез, будет любопытно узнать, что Фрейд, прежде чем в тридцать лет жениться на Марте Бернайс, длительное время ухаживал за ее подружкой, Бертой, которая, в свою очередь, любила близкого друга Фрейда, Эрнста Флейшля.

Фрейд в отношении Берты совершил преступление; он всегда совершал преступление против тех, кого любил. Чем больше он любил человека, тем большее преступление он против него совершал. Берта осталась жива, а своего друга, Флейшля, он погубил, причем умертвлял методично в течение нескольких лет. Когда Фрейд ждал присвоения ему звания профессора, он опасался, что кто-нибудь расскажет о его ужасных деяниях. Не любовь, а страх – вот главное чувство, испытываемое автором при написании книги «Толкование сновидений». В 1895 г. вышли несколько работ, в названиях которых фигурировали термины «страх» и «фобия». Но сон об Ирме и комментарий к нему появились раньше, когда у Фрейда превалировало чувство мести. Он мстил Берте за то, что она отвергла его любовь, предпочтя Флейшля.

Родоначальник психоанализа никогда не был серьезным ученым, более того, примерно на четвертом курсе он забросил учебу в университете, а Брейер помог ему устроиться домашним врачом в дом Паппенхеймов, где «врач» без диплома вел «очистительные беседы» со своей дамой сердца. Из ревности он «залечил» наркотиками Берту до того, что она в течение многих лет страдала психическим расстройством, а Флейшля он просто-напросто убил ими. После смерти отца Берты, которому была занесена какая-то легочная инфекция, мать запретила «домашнему врачу» появляться у них дома.

Испугавшись последствий трагических событий, Фрейд в спешном порядке приобрел диплом врача, который он должен был получить три с лишним года назад, и устроился в городскую больницу. Еще позже он сверстал книгу «Исследование истерии», в которой сочинил как Брейер «лечил разговорами» Берту (авторство метода и якобы успешное его применение к пациентке Анне О. коварный доктор приписал своему бывшему другу из чувства ненависти к нему). Страдающий нервным расстройством на почве половой неудовлетворенности Фрейд с помощью наукообразной теории бесцеремонно внедрялся в интимную жизнь девушек и женщин, озабоченных жизненными проблемами. Окружив себя группой льстецов, состоящей сплошь из врачей-дилетантов, он объявил себя отцом-основателем школы по одурачиванию доверчивого населения.

У всех на виду Фрейд старался демонстрировать свое идеальное «супер-эго», доброго и умного доктора, но наедине с самим собой и, в частности, в некоторых своих произведениях, он показывал свое «ид», Фрейда-животного, все мысли которого сосредотачивались на сексе. Автор непристойных книжек хотел убедить читателей, что они все так же похотливы и низки, как и он сам. Те, кто находил у себя следы его гиперсексуальной природы, признавали в нем ученого; остальные в ужасе отшатнулись от него. Нужно с удовлетворением отметить, что вторых оказалось больше, чем первых. Ведь к изучению фрейдовских сочинений, которыми, к сожалению, завалены полки книжных магазинов, принуждают только студентов образовательных учреждений психологического профиля. Большинство же жителей нашей страны о Фрейде и его учении, слава Богу, ничего не знают.

Я подозреваю, что в душе Фрейда на протяжении всей его жизни в отношении его первой пациентки, которую он любил, происходили сложные процессы психологического и эпистемологического характера. Возникло впечатление, что он сначала лелеял живой лик Берты, бережно хранил его в тайных отделах своего мозга, но потом ее образ начал медленно разлагаться, источать неприятное для него зловоние. И вот уже образовалась гора психоаналитического мусора, но едва уловимые очертания когда-то горячо любимой девушки продолжали мерцать в его сердце как угли в камине. Берта превратилась в белую лошадь – фобию пятилетнего Ганса.

Изложение учения Фрейда его апологеты всегда начинали с рассказа о чудесном выздоровлении тяжелобольной Берты. Враги психоанализа пытаются разоблачить этот миф, низвергнуть с заоблачных высот божественный образ. Они говорят, смотрите, да это же обыкновенная истеричка, у которой сфальсифицирована история болезни. Но преданные солдаты Фрейда свято чтят «научный подвиг» пациентки от невежественных «богохульников и еретиков».

Фрейдизм важен не только как частный случай искажения психиатрической практики, но и как социально значимое явление для всей мировой науки. На конкретном примере случая Анны О. можно изучать глобальные законы функционирования знаний, скрупулезно исследовать, как в отдельных отраслях науки зарождаются и развиваются раковые опухоли в виде странных мифологем, которые оформляются в соответствующие непоколебимые каноны. Нужно пытаться найти профилактические меры против появления злокачественных образований в будущем. Яркая биография харизматической личности Фрейда, его активная спекулятивная деятельность и основанная им школа образуют один из мощнейших доменов современной культуры. Наряду с психологией доменное, или кластерное, строение характерно для религиозно-мистической и политэкономической деятельности интеллектуальной элиты. Математика и физика тоже имеет домены, только их генезис и функционирование в силу рациональной природы предмета исследования осуществляется на иных психологических и эпистемологических принципах. Как правило, в них отсутствует культ мифологизированного отца-основателя, а институциональная организация не столь жестко и ярко выражена. Где возникают культ и школа, там отсутствует наука и процветает схоластика.

Фрейд сравнивал себя с жившим за несколько веков до Моисея библейским Иосифом, который после 14 лет рабства в 30 лет стал управителем Египта. Этот высокий пост Иосиф получил в награду за успешное истолкование сновидений фараона. Согласно библейской легенде, однажды фараону приснилось, будто семь тучных коров вышли с водопоя на луг, за ними проследовали семь тощих коров, которые съели семь тучных. В другой раз ему снилось семь тяжелых от зерен колосьев, растущих на одном стебле, а потом он увидел, что прорастают еще семь пустых от зерен стеблей, которые накинулись на семь первых колосьев и погубили их. Лучшие жрецы Египта не могли истолковать эти видения. Иосиф же интерпретировал их так: страну ожидает семь урожайных лет, за ними последуют семь лет засухи. Поэтому он посоветовал фараону поставить управляющим хозяйством страны мудрого человека, который бы в благоприятные годы не разрешал проедать и распродавать урожай, а старался бы сберечь его, чтобы накормить народ в годы засухи. Услышав эти слова, фараон снял со своей руки перстень, надел его на руку Иосифа и сказал: «Я фараон, но без твоего разрешения никто в Египте не посмеет пошевелить ни рукой, ни ногой» [Бытие, 41:44]. Фараон нарек Иосифа именем Цефнаф-Панеах, что значит «тот, кто разъясняет тайное», и в благодарность отдал ему в жены красивую и знатную Асенефу.

Герменевтика, искусство истолкования символов и знамений, – основная «наука», с которой Фрейд по-настоящему считался. Имя Иосиф для него обрело магическую силу: его лучшего друга, Брейера, который был на 14 лет старше, звали Иосиф; несчастный дядя, который, как и библейский Иосиф, угодил в тюрьму, тоже носил это имя; он жил одно время на улице императора Иосифа. Фрейд, как и библейский Иосиф, женился в 30 лет. Сына-первенца, родившегося от Асенефы, управитель Египта нарек именем Манассия, что значит «забвение», поскольку он хотел забыть 14 лет рабства, тюремное заточение и горькие обиды, нанесенные ему окружающими. Чтобы забыть свои унижения и неудачи, Фрейд уничтожил за 14 предыдущих лет дневники и письма, которые он «признал недостойными выживания» (так он, во всяком случае, написал в апреле 1885 г.).

По библейской легенде, Иосиф был красивым, честным и гордым парнем. Еще в юношестве ему приснился сон, будто он вместе со своими братьями вяжет снопы в поле. Вдруг снопы, которые вязали братья, пришли в движение, закружились и поклонились его снопу. В другой раз ему снилось, как одиннадцать звезд, луна и солнце склонились над ним. Он истолковал этот сон следующим образом: придет время, когда его одиннадцать братьев (звезды), мать (луна) и отец (солнце) придут к нему на поклон. За такое высокомерное толкование сновидения рассердились не только братья, но и отец, любивший Иосифа больше всех других братьев (отца Иосифа, как и отца Зигмунда Фрейда, звали Якоб). Из-за вспыхнувшей ненависти братья продали Иосифа в рабство. Но в неурожайные годы им пришлось идти на поклон к управителю Египта, в котором они не узнали своего брата. Когда же Иосиф дал им сполна зерна и сказал, кто он, весь большой род Израиля, состоящий из 70 человек, быстро переселился в Египет. Таким образом, сны Иосифа оказались пророческими: его отец, мать и братья были бесконечно ему благодарны, что и выражалось через поклоны небесных светил.

Всякий рационально мыслящий человек скажет, что данная легенда является вымыслом, так как Бог, или нечто Его заменяющее, не сообщает людям через их сновидения события будущего и всякое совпадение сна с действительностью нужно рассматривать как случайное. Фрейд не верил в Бога, но верил в сновидения и пытался интерпретировать содержащуюся в них информацию в нужном ему ключе, особенно нумерологического характера. В погоне за смыслом, автору книги «Толкование сновидений», как и автору библейской легенды, приходилось что-то выдумывать или искажать реальные события. Фактически, фрейдовские сочинения мало чем отличаются от библейских легенд, написанных много веков назад. В обоих случаях мы имеем дело с мифотворчеством, которое в одном случае защищено авторитетом церкви, в другом – авторитетом психоаналитической школы. Однако оба этих института имеют примерно одну и ту же историю формирования культурологического домена, в основе которого отсутствует рациональное знание.

Часто историки и биографы отделяют научное творчество от личной жизни ученого: они приводят важнейшие даты жизни ученого, его семейное положение, официальные посты, которые он занимал, рассказывают, где бывал, с кем встречался, какие награды получал, а затем излагают содержание его научных трудов. Для нашего случая такая раздельная схема изучения не годится: мы ничего не поймем ни в жизни, ни в творчестве Фрейда, если допустим зазор между эпистемологией и психологией. Чтобы проникнуть во внутренний мир героя, получить стереоскопическое изображение событий его жизни и одновременно досконально понять содержание его произведений, надо осмыслить не только аргументацию, которую автор выставил на всеобщее обозрение, но и найти тайные пружины его творчества, попытаться понять, какие жизненные обстоятельства подтолкнули его к преступлению.

Для многих ученых, чье творчество попадает под пристальное изучение историков науки, такой рентгеновский аппарат не нужен. Но подобное безразличие к генезису интеллектуальных пристрастий Фрейда для исследователя психоанализа окажется пагубным: он просто не сможет уловить сути фрейдизма, претендующего сейчас на идеологию психиатрии. Поэтому, чтобы до конца понять результаты разрушительной деятельности первого психоаналитика, необходимо вот уже в который раз сосредоточиться на его личности.

В результате скрупулезной расшифровки текстов фрейдовских произведений удалось получить более полное, так сказать, голографическое изображение предмета исследования. Для знакомства с истинным портретом Фрейда и адекватного понимания его трудов от читателя требуется одно – здоровый скепсис ко всему, что ранее он слышал о жизни и творчестве этого афериста.

Каждый практикующий врач-психотерапевт, к какой бы школе он сам себя не причислял, налаживает контакт пациентом, исходя из своего личного опыта. Если пациент смог поверить в его психотерапевтические способности, можно рассчитывать на какой-то положительный эффект, если же у врача нет обаятельной харизмы, никакая школа ему не поможет. В погоне за симпатиями пациентов («позитивным переносом») многие психотерапевты прибегают к различным уловкам. Фрейд в помощь себе призвал богиню Венеру, а теперь его самого используют в качестве Санта-Клауса. От эксплуатации сказочного образа сотни тысяч психоаналитиков круглый год имеют щедрые подношения от наивных пациентов.

Я не думаю, что подавляющая масса современных психоаналитиков находится в полном неведении относительно Фрейда. Уверен, многие давным-давно поняли, чего стоит его ученость. Однако они не хотели бы раскрывать карты перед доверчивой публикой, чтобы не лишиться прибыльной работы по «исцелению» больных. Рекламный образ мудрого отца-учителя на рынке психиатрических услуг позволяет собрать немалые денежки от тех, кто верит в новогодние сказки. Бренды «Юнг» и «Адлер» не идут ни в какое сравнение с успешной маркой «Фрейд». Рынок есть рынок: он функционирует в соответствии со своими экономическими законами, которые не считаются с научной истиной, если она не приносит деньги. Вот и выходят в России миллионными тиражами глупые и аморальные книжки вроде «Три очерка по теории сексуальности», «Анализ фобии пятилетнего мальчика» или «Толкование сновидений». Плох тот психолог, который принял обыкновенного жулика за серьезного ученого, но еще хуже, когда из психоанализа делают большую науку.

Жизнь и творчество Зигмунда Фрейда является лучшим «учебным пособием» для студентов, приступивших к изучению курсов «Общая психология» и «История психологии». На его примере будущие специалисты смогут изучить психологические механизмы тотального обмана больших групп населения. При этом надо иметь в виду, что аналогичный алгоритм фальсификаций действует в политической, религиозной и иных сферах. В 2004 г. вышла моя книга «Психология познания. Удод». Форма подачи материала этих двух работ заметно отличается, но лежащая в них идея одна – показать способ познания мира через особенности психологии Фрейда. В обеих книгах убедительностью доказывается, что аморальный и бесчестный человек, уничтоживший все свидетельства своей бесславной биографии, не мог создать ничего ценного и полезного для науки. Психоанализ – это лженаука, которую возродили у нас в России ловкие люди с целью личного обогащения.

Источник:
 

Кабум

Креатор
Регистрация
17 Июн 2016
Сообщения
158
Реакции
578
Фрейдистская теория - религия двадцатого века

Теперь начинают понимать, что доктрина психоанализа -
это самое большое надувательство интеллектуального сознания двадцатого века.
П.Б. Мидвар, нобелевский лауреат в области медицины

Я думаю, что в будущем люди, обратившись к прошлому, увидят в нашем времени эру неверия, ассоциирующуюся в основном с Карлом Марксом и Зигмундом Фрейдом.
Ф.А. Хайек, нобелевский лауреат в области экономики

Во время развития экзистенционализма психоанализ, как метод, вызвал большие споры и рассматривался как сомнительный в научном плане, и очень сомнительный как терапия. Все серьезные научные исследования раскрыли обман фрейдистской теории. Действительно, теория Фрейда, которую никакое научное исследование не подтвердило, держится только на вере его последователей.

В основании этой фальсификации находим поведение самого Фрейда: его отношение к анализируемым проблемам не имело никаких обязательств. Он выдавал себя за толкователя, а не за ученого. "В действительности я не ученый, ни тот, кто наблюдает, кто проводит эксперименты, ни тот, кто думает. По своему темпераменту я являюсь не чем иным, как конкистадором, авантюристом, которым движет любопытство, дерзость и упорство, присущие подобного рода персонам"

Более того, Фрейд бичевал строгий научный подход: "Эти критики, которые, заключают свои эксперименты в рамки методологических подходов, напоминают мне людей, которые все время протирают свои очки, вместо того, чтобы носить их и смотреть". Э.Фуллер Торри вспоминает, что один психолог написал Фрейду с целью сообщить ему, что он нашел научную основу его теории, на что Фрейд ответил ему, что его теория не нуждается ни в каком признании. Фрейд выступал против статистического сравнения между группами пациентов - основного элемента установления достоверности данных в современной медицине. Фрейд считал, что каждый пациент уникален, и поэтому статистические исследования дадут неверные результаты. Он предпочитал следовать от случая к случаю, считая, что успех лечения сам по себе достаточен, чтобы показать правильность его теории. Это неверно по крайней мере по двум причинам: первая называется плацебо-эффект. Пациент, которого лечат плацебо, чаще всего чувствует себя лучше, если даже речь идет о чисто физических параметрах, или механических, таких как артериальное давление гипертоника или гликемия диабетика. Такое улучшение объясняют частично вниманием терапевта к больному, который чувствует, что о нем заботятся, и успокаивается. Очевидно, что если эффект плацебо хорош для физических аспектов тела, то он может иметь огромное значение при психических патологиях. Случается, что тестируемый медикамент не имеет такого эффекта, как плацебо, показывая, что лекарство неэффективно при болезни, которую пытаются вылечить.

Вторая причина в том, что психические патологии очень цикличны, следовательно, подвержены спадам, улучшениям и постоянным новым спадам. Когда психоаналитик диагностирует своего пациента, тот чаще всего находится в наихудшем состоянии. Затем естественное течение болезни приводит к улучшению, которое терапевт относит за счет своего анализа. Можно только задавать себе вопрос, каким образом фрейдистская теория смогла убедить? Прежде всего, это можно отнести за счет лжи самого автора, который сделал все, чтобы скрыть неполноценность психоаналитического подхода. Мы рассмотрим здесь два случая, прежде чем остановимся на случае с "маленьким Гансом" из главы, посвященной эдипову комплексу, и случае с Дорой.

Одно из известных и наиболее блестящих выздоровлений, как указывает автор, произошло с "человеком с волками", названного так, потому что его невроз начался со сна, в котором он видел белых волков. Фрейд поспешил сделать заключение, что эти белые волки символизируют нижнюю одежду матери и отца. Этот пациент был позже опрошен психологом и австрийским журналистом, обнаружившими, что приступы у бедняги продолжались спустя шестьдесят лет после того, как Фрейд посчитал его выздоровевшим.

Другой известный случай с Анной О. Эта молодая девушка страдала невротическим расстройством с того дня, как она сидела у изголовья своего отца, болевшего туберкулезом, болезнью, которая должна была очень скоро унести его. Фрейд поставил диагноз "невроз" и заверил, что излечил его. Юнг, очень хорошо знавший, что происходит на самом деле, был первым, кто разоблачил эту ложь, и выразил полное презрение к Фрейду. Г.Ф.Элленбергер в книге "Открытие бессознательного" и Торнтон в своей книге "Фрейд и кокаин" четко показали, как Фрейд фальсифицировал истину и ловко обманывал клиентов. Что касается невроза, то молодая девушка заразилась туберкулезом от своего отца.

К.Эйзенк, таким образом, обобщает случаи из фрейдовской теории: "Хотя и недостаточные, чтобы доказать теорию, эти случаи могут иллюстрировать применение метода лечения. Но когда автор сознательно обманывает читателя по основным факторам, то как можно принимать всерьез эти случаи и тем более верить им?" А теория Фрейда говорит только о восьми случаях, из которых только шесть были проанализированы непосредственно Фрейдом. Мы видим, как это мало. Позиция Фрейда была догматичной. Он отказался делать серьезный сравнительный анализ как исследованиям, так и своим спекуляциям. Юнг вспоминает о разговоре с Фрейдом: "Мой дорогой Юнг, обещайте мне никогда не покидать сексуальную теорию. Это самое главное! Видите ли, мы должны из нее сделать догму, непоколебимый бастион."

Последователи Фрейда вели себя так же. Исследований публиковалось мало, чтобы доказать теорию Фрейда. Клайн заявляет, что фрейдистская теория покоится на совершенно несопоставимых с критериями научной методологии фактах. Г.Эйзенк и Дж.Вильсон добавляют, что они не смогли найти в этих работах "никакого исследования, о котором можно было бы сказать: "вот подтверждение тому или иному случаю из теории Фрейда". Они добавляют, что "ни одно из этих исследований не позволяет отбросить любую другую интерпретацию, ни одно не было проведено с соответствующим экспериментом и не подтверждено статистическими данными с подбором пациентов, чтобы быть обнародованным."

В пользу неэффективности психоаналитического лечения говорит тот факт, что в своей большой реформе здоровья администрация Клинтона не предусматривает возмещения убытков в случаях психоанализа, так как, согласно собственным выражениям доктора Ф.Гудвина, президента Национального американского института умственного здоровья, "за это нельзя платить. Это не может быть возмещено, так как ничто не доказывает, что это работает."

Американская ассоциация по развитию наук сделала запрос в Массачусетский Технологический Институт о заключении по поводу фрейдистского психоанализа, которое было сделано Ф.Дж.Салловеем и его группой. Их выводы в изложении П.Дебри Ритцена очень поучительны: "Психоанализ возник как результат отживших ошибочных биологических гипотез, побудивших Фрейда возвести свое здание на песке. Это убило теорию в зародыше. В плане клиники методологические пробелы очевидны. Культурное и социальное влияние психоанализа было навязчивым, благодаря почти религиозной вере его последователей. Случаи, на которых Фрейд развил свою систему, базируются в основном на ложных и ошибочных наблюдениях в пользу его толкования. В действительности излечений не было."

Таким образом, доктрина Фрейда построена не на научных основах, но, согласно самому Фрейду, на "бастионе непоколебимой догмы", которой оказалась для него сексуальная теория. Фрейдистская теория становится религией. И все те, кто осмелился усомниться или оспаривать эти догмы, презирались, были осуждены как не осознавшие, отвергнуты именем науки и истины. Очень хорошо это показал Артур Кестлер с помощью такого сравнения: "Если против нее высказывались по той или иной причине, сомневались в существовании комплекса неполноценности, фрейдист вам возразит, что данный аргумент выдает подсознательное сопротивление, что указывает на то, что у вас самого есть комплекс неполноценности. И если параноик вам доверительно скажет, что Земля - это полая сфера, которую марсиане наполнили парами афродизъяка (средство, возбуждающее половое влечение) с тем, чтобы усыпить человечество, а вы возразите, что в этой привлекательной теории недостает доказательств, вас обвинят в том, что вы принадлежите к тайной мировой организации врагов истины."

Догма не только вуалирует сомнение, но она выражает стремление к власти. Вот каким образом религия всегда была заложена в мышлении Фрейда. Сам он всегда идентифицировал себя с Моисеем и пошел дальше, создавая свой собственный миф в "Тотеме и табу". Юнг, впрочем, это подтверждает: "Тогда еще не понимая, я замечал у Фрейда проявления неосознанных религиозных факторов поведения."

Последователи Фрейда принимали себя за апостолов новой религии: "Атмосфера в комнате напоминала сотворение новой религии. Сам Фрейд был ее новым Пророком. Его последователи, воодушевленные и убежденные, становились ее апостолами". Фрейд как глава церкви отлучил Адлера. Он отделил его от официальной церкви. "На протяжении нескольких лет я пережил историю создания церкви." "Некоторые из нас были убеждены, что психоанализ изменит движение земли и что победоносную эру, в которой мы жили, сменит Золотой век, в котором с неврозами будет покончено навсегда. Мы ощущали себя великими людьми."

Фрейдистская идеология окажет губительное влияние на западное сознание, которое испытает метафизический регресс, а также моральный и социальный упадок, горькие плоды которого оно будет долго собирать; тонкая и основная причина этого регресса лежит в отрицании принципа Святости, основанием и кульминацией которого есть Мать.

СЕКСУАЛЬНОСТЬ РАННЕГО ВОЗРАСТА И КОМПЛЕКС ЭДИПА

По Фрейду, с грудного возраста ребенок наслаждается сексуальным удовольствием. Первая стадия детской сексуальности - оральная стадия, когда ребенок получает первые удовольствия через ротовую зону. Кормление материнской грудью вызывает у ребенка сексуальное удовлетворение. Нет абсолютно никакой необходимости доказывать абсурдность таких аргументов. После оральной стадии ребенок переходит к анальной стадии, затем, в возрасте четырех лет, он подходит к эдипову комплексу. Малыш "влюбляется" в свою мать и хочет спать с ней. Он рассматривает своего отца как конкурента и врага, который, якобы, хочет его кастрировать. Интересно проследить случай с "маленьким Гансом", ставший основой этой теории.

Маленькому Гансу было четыре года, когда он оказался свидетелем тяжелого дорожного происшествия, где он видел, как лошади рухнули на землю. После этого события у ребенка возник страх перед лошадьми. Каждый раз, когда он видел лошадей, он в страхе искал свою мать (поведение совершенно естественное для ребенка, который не чувствует себя в безопасности). Отец, убежденный в правильности фрейдистских подходов, ничего не знал об этом происшествии и эту банальную фобию ребенка подверг анализу по методу Фрейда. Важно заметить, что Фрейд никогда не анализировал самого ребенка. Он ограничился рассказами отца, что само по себе очень любопытно при анализе, каким образом он взялся лечить ребенка и каким был тот еще более странный способ для создания основ новой теории, ставшей посредством такого толкования психологии ребенка революционной для новых поколений!

Фрейд заявил, что Ганс был "образцом всех пороков", "что части тела лошади, которые ребенок периодически описывает в своих страхах, были неосознанным символом секса отца…" Он добавляет, что ребенок ненавидит сексуальную жизнь отца и видит в нем соперника в своей любви к матери! Вот как Фрейд, не знавший о тяжелом происшествии, травмировавшем ребенка, построил теорию эдипова комплекса. В действительности, такая теория реальна только для душевнобольных, среди которых он сам представлял яркий экземпляр. Известно, что у него были кровосмесительные желания к своей матери и что он не поехал на ее похороны, хотя находился на отдыхе лишь в двух часах от того места.

Фрейд не переставал дискредитировать роль матери. Вершиной абсурда было то, что он рассматривал желание женщины иметь ребенка именно как желание компенсировать отсутствие пениса. Для него все проблемы ребенка происходили только от матери и от ее воспитания... Это утверждение было развито и расширено последователями Фрейда. Ватсон в США дойдет до того, что напишет в 1928 году, что материнская любовь - это опасный инструмент, который может привести к необратимым осложнениям... Его книга "Психологическая забота о ребенке" имела большой успех. Она была продана в количестве более ста тысяч экземпляров и оказала большое влияние на целое поколение американских матерей.

Анализ 125 публикаций, вышедших между 1970 и 1980 годами в профессиональных газетах, показывает, что в 72 видах психических расстройств у детей ответственность возложена на мать. В противоположность отцу, ни одна мать не была признана эмоционально здоровой и все отношения ребенка с матерью рассматривались как ненормальные.

Первым последствием такой дискредитации матери было чувство вины всех матерей, которые потеряли всякие ориентиры при воспитании детей. Сами же дети, достигнув взрослости, без зазрения совести взваливали на родителей вину за все свои проблемы. Плачевное состояние образования сегодня - несомненно, самый большой "подарок" Фрейда нашему обществу.

ФРЕЙД: ГЕРОЙ ИЛИ ДЕМОН?

В конечном счете, самая большая его теория возникла из анализа своей собственной неврастенической личности. Сам Фрейд - единственный человек, который оказался способным выплеснуть в мир свой собственный невроз и переделать человечество по своему образцу.
Г. Эйзенк "Закат и падение фрейдистской империи"

Фрейд совершенно далек от цельной личности служителя идеалам науки, которую его биографы (а среди них одним из первых стоит имя Э.Джонса) хотели нам навязать. В действительности это был неуравновешенный человек, пользовавшийся кокаином на протяжении длительного периода своей жизни, который фальсифицировал факты, чтобы заставить признать свою теорию: человек диктаторского склада, бесчеловечный и рьяный женоненавистник.

Чаще всего пытались заставить поверить, что Фрейд был прародителем концепций, таких как свободная ассоциация и толкование сновидений, на которых зиждется психотерапия, или, что еще более значительно, что он находился у истоков понятия "бессознательное". Однако это не так. Фрейду все это не принадлежит, хотя он и делал все, чтобы заставить поверить, что он находился у истоков этих открытий. Свободная ассоциация практиковалась Гальтоном задолго до Фрейда. Как это великолепно показал Элленбергер, Фрейд широко использовал по данному вопросу публикации французского психиатра Пьера Жане, никогда его не цитируя. Психологическая интерпретация снов практиковалась задолго до Фрейда. Немецкий психиатр В.Гризингер еще в 1861 году описал сны как образные ответы на желания. Что касается бессознательного, то Уайт в своем произведении "Бессознательное до Фрейда" назвал более сотни предшественников, которые настойчиво заявляли о его существовании. В действительности же, согласно Салловею, "Фрейд страстно, до умопомрачения желал сделать великое открытие, которое принесет ему большое признание." Поэтому он предпринял все, чтобы завладеть открытиями других, никогда на них не ссылаясь. Благодаря особому пылу и старанию, его пропагандировали, и - термин не такой уж и безобидный - "вульгаризировали" эти понятия.

Постоянное принятие кокаина на протяжении многих лет, при котором возникает тенденция к амнезии, - очень важный аспект жизни Фрейда, о котором его биографы умалчивают. К сожалению, принятие кокаина совпадает с моментом, когда Фрейд впервые заявил о своей теории. Чрезмерное желание Э.Джонса, официального биографа Фрейда, скрыть эти факты, было обнаружено при публикации некоторых из его писем, не публиковавшихся ранее. Они красноречиво свидетельствуют о нечестности биографа: "Я опасаюсь, что Фрейд принял больше кокаина, чем должен был, а также предпочитаю об этом не говорить". И добавляет: "До того, как опасность наркотиков была определена, Фрейд уже представлял социальную угрозу, так как он толкал всех, кого знал, принимать кокаин." Правда и то, что тогда, когда Фрейд начал пользоваться им, зависимость от наркотика еще не была известна. Его употребление, неблагоразумное и чрезмерное, вызвало суровую критику в медицинских кругах. Таким способом он сделал наркоманами многих своих клиентов.

Кокаин оказывал ему соответствующую услугу, думал он, помогая ему бороться с нервными расстройствами, депрессией и нервозностью. В 1886 году он заявил, что подкрепился дозой кокаина, прежде чем идти на обед к Шарко. Другое ценное преимущество для Фрейда, как он полагал, в том, что кокаин обладает возбуждающим либидо действием. Более того, Фрейд продолжал пользоваться им после 1886 года, когда кокаин был публично осужден как одно из бедствий человечества вместе с опиумом и алкоголем. Его письма к В.Флиссу доказывают, что он принимал его регулярно до 1885 года и даже позже, если судить по его проблемам со здоровьем. Фрейд страдал сердечными приступами, головными болями, кровотечением из носа - таковы три симптома, проявляющиеся у наркоманов, принимающих кокаин. Эти симптомы исчезли, когда он прекратил принимать их, очевидно, после 1900 года, то есть в возрасте 44 лет. Но именно в 1899 году он опубликовал "Толкование сновидений". Можно себе представить смысл таких толкований человеком, принимавшим наркотики, пусть даже не постоянно... Другой мало известный аспект личности Фрейда - это его крайнее презрение к женщине. Он допускал, что ему никогда не удастся понять женскую психику, которую он называл "черным континентом". Он заявил, что женщины более эгоистичны, чем мужчины, и что у них ограниченное чувство справедливости. Он называл маленьких девочек "маленькими созданиями без пениса", рассматривал женщину как неудавшегося мужчину, ставил ее на низшую ступень, так как у нее не хватало пениса, и добавлял, что женщины не способны бороться против чувства хронической неполноценности. Для него это низшее положение не ограничивалось анатомической сферой, но также затрагивало интеллект: "Я думаю, что интеллектуальное отставание женщин, являющееся неоспоримой реальностью, относится к заторможенности мысли, обретенной в результате сексуальной репрессии". Он добавлял: "Женщины пришли в мир для других вещей, но не для мудрости". И, согласно Э.Джонсу, он говорит, что основная функция женщин - "быть ангелами, угождающими нуждам и комфорту мужчин".

Согласно Фрейду, "женщины внесли незначительный вклад в открытия и изобретения истории цивилизации". И со сниходительностью добавляет: "Возможно, все же именно они нашли метод ткачества и плетения". Такое женоненавистничество привело его к отрицанию материнства, о чем мы поговорим в конце этой главы. В случае с Дорой, одном из редких случаев, когда лечил непосредственно Фрейд, проявляется его женоненавистничество и даже садизм. Дора, настоящее имя которой Ида Брауер, была восемнадцатилетней интеллигентной девушкой, которая страдала потерей сознания, конвульсиями, иногда потерей голоса. Ее отец заразился сифилисом до ее зачатия, и оба они страдали одинаковыми астматическими расстройствами. Семейное положение было настоящим хаосом: ее отец, у которого была любовница, предложил ее мужу поухаживать за дочерью. Девушка попросила Фрейда рассмотреть сифилитическую патологию ее отца, но тот ответил, что всякий невроз имеет органическую составляющую и что отец-сифилитик - обычный случай в практике невропатологии. Фрейд самоуверенно показал, что расстройства бедной девушки были чисто внутреннего, психического характера. Он замучил ее вопросами и неотступно преследовал ее, терзая ее ментально на протяжении трех месяцев. Когда Дора объявила ему, что у нее недавно был приступ аппендицита, Фрейд заявил, что речь на самом деле идет о нервной беременности, отражении бессознательного сексуального влечения. Допуская, что симптомы астмы были идентичны симптомам отца, он заключает, что она, должно быть, слышала его дыхание во время сексуальных отношений! А вот и Эдип! Оказывается, кашель девушки был не чем иным, как несмелой песней любви...

После рассказа Доры о том, что у нее было чувство отвращения, когда несколько лет назад муж любовницы ее отца набросился на нее, Фрейд заключает: "В этой ситуации поведение ребенка 14 лет (даже так!) было целиком и полностью истеричным. Без сомнения, я должен рассматривать ее как истерическую особу в состоянии сексуального возбуждения, когда она испытывает чувства, исключительно неприятные для нее. И я должен выяснить, имеет эта личность соматические симптомы или нет". В своем безумии Фрейд пошел еще дальше, но мы хотим остановиться на этом, поскольку его интерпретации вызывают отвращение. Г.Эйзенк заключает: "Его толкования навязывают девушке его собственные комплексы и не направлены на комплексы самой девушки. Можно представить, насколько эмоционально сильно поведение психоаналитика травмировало молодую девушку, и без того потерявшую равновесие в свои 18 лет, которая выросла в странной семейной обстановке без родительского участия и помощи, преследуемая сексуально одержимым мужчиной, другом ее отца. И вместо того, чтобы встретить поддержку и симпатию, она встретила враждебное и ограниченное существо, единственной целью которого было унизить ее и найти в ней намерения (мотивации) и поведение, которые были ей совершенно чужды. Если это и есть случай из опыта фрейдистской терапии, не нужно себе задавать вопросы, почему пациенты чувствуют себя хуже, чем до психоаналитического лечения!"

Как и Августин пятнадцатью веками раньше, Фрейд был сексуально одержим. Он признал, что в раннем возрасте у него возникли кровосмесительные побуждения к своей матери, что, возможно, и привело его к "изобретению" эдипова комплекса. У него были довольно длительные отношения с Минной, сестрой своей жены. Известно, что в его семейной жизни преобладал длительный обман на сексуальной почве, который он так и не смог преодолеть. На протяжении первых девяти лет замужества Марта Фрейд была чаще всего беременна или больна. Затем, после шестой беременности, семейная пара решила воздерживаться, так как это было единственным средством не иметь больше детей. Именно это позволяет предполагать, что растущий интерес Фрейда к сексуальной сублимации, а также эдипов комплекс и предполагаемое "женское желание пениса" возникли, в основном, из-за его собственной одержимости, с которой он не смог справиться. Столкнувшись с этой проблемой, он строит теорию, которая позволила бы ему найти оправдание своему собственному расстройству: уловку, конечно, подсознательную, для того, чтобы убежать от самого себя. Юнг очень хорошо обобщил такое поведение: "Фрейд никогда не задавал себе вопроса, почему ему без конца приходилось говорить о сексе, почему он был до такой степени одержим этой мыслью. Никогда он не отдавал себе отчета в том, что однообразие интерпретации было свидетельством бегства от самого себя или от той стороны своей личности, которую, вероятно, можно было бы назвать "мистической". Таким образом, не признавая этой составляющей своего существа, невозможно быть в гармонии с самим собой".

Нет сомнений в том, что это "бегство", о котором говорит Юнг, было совершенно осознанным. Фрейд не подкреплял свою теорию солидным научным исследованием, хотя прекрасно знал о такой необходимости, так как получил университетское образование высокого уровня. Свои внутренние сомнения ему необходимо было преодолеть таким догматичным и фанатичным способом, как исключение из своей группировки любого, кто высказывал сомнения или осторожность и сдержанность по отношению к его теории. Его разрыв с Адлером и Юнгом был ярким примером диктаторского поведения. Юнг рассказывает, что в одном из путешествий по Соединенным Штатам в 1909 году он взялся толковать сон Фрейда: "Я толковал его сон с переменным успехом и добавил, что для более детальной интерпретации, необходимо, чтобы он дал мне дополнительные детали его частной жизни. При этих словах Фрейд бросил на меня взгляд, полный опасений, и сказал: "Однако я не могу рисковать своим авторитетом!" В этот самый момент он его потерял! Эта фраза отпечаталась в моей памяти. Она положила неизбежный конец нашим отношениям. Фрейд ставил личный авторитет выше истины".

Такое "руководство" Фрейда, которое приняли его последователи, сделает из фрейдистской теории секту со своими догмами и предписаниями, клерикалами-психологами и психоаналитиками, заменившими исповедь диваном "псевдотерапевта". Выйдя за пределы секты, фрейдистская теория станет религией двадцатого века, заполнив вакуум, образовавшийся в результате упадка христианства.

ЕСЛИ ВСЕ ФАЛЬШИВО, ПОЧЕМУ ФРЕЙД ДОБИЛСЯ УСПЕХА?

Перед очевидностью аргументов и фактов из многочисленных публикаций, разоблачающих Фрейда, его последователи как последнюю опору ставят вопрос: почему фрейдистская доктрина была общепринятой, если она фальшива? Существует множество объективных аргументов, чтобы объяснить это. Прежде всего, исторический контекст: двадцатый век характеризуется освобождением нравов после двухтысячелетнего религиозного табу и полувековой викторианской эпохи, отличавшейся крайним пуританством.

Позже произведения Фрейда нацисты будут публично сжигать в Берлине, и, как "враг моего врага - мой друг", Фрейд предстанет как униженный, которого всякий демократ должен защищать. И наоборот, тот, кто противостоит Фрейду, будет рассматриваться как ужасный старый консерватор, и даже нацист.

К этому добавляется хорошо оркестрованная самим автором и его последователями пропаганда, основанная на лжи и замалчивании. Понадобились годы, чтобы доказать, что то, что не ставилось под сомнение - фальшиво.

Новая идеология привлекает тысячи людей, которые, не зная, что она фальшива, отдаются ей, погружаются в нее душой и телом. Подготовлены целые поколения психоаналитиков. Это ремесло приносит доход. Если они его оставят, то как будут жить?

Фрейдистской догмой легко манипулировать, так как она проста: секс объясняет все. Следовательно, доступна почти всем, в противовес анализу Юнга, более сложному, и, стало быть, менее популярному.

Кроме того, превращение ее в идеологию зависит не только от объективных причин. Она охватывает процесс идентификации с учителем или движением. Чем больше в ней оригинального и противоречащего существующему порядку, тем больше индивид ощущает свое отличие и тем больше чувствует свою значимость в новой идентификации. Фрейд обращается к самым низменным и наиболее темным инстинктам в области сознания. Он привлекает снизу. А ведь легче спускаться, чем подниматься... Фрейд достаточно хитер: известно, что всякое подавленное желание вызывает невроз и торможение. Поэтому он требует: "сдерживайте себя, и вы станете заторможенными", делая позитивный принцип владения собой негативным. В то время как истина в противоположном.

 

Чечич

Креатор
Регистрация
8 Окт 2018
Сообщения
88
Реакции
348
Поппер против Фрейда

Многие знают, что один из крупнейших и авторитетнейших философов науки ХХ века – Карл Раймунд Поппер – считал психоанализ лженаучным. Но мало кто знает, что во многом именно размышления над несостоятельностью психоанализа как науки привели Поппера к формулировке его знаменитого принципа фальсификационизма.

Не упустим же шанса соприкоснуться с работой великого мыслителя и познакомимся с тем, как он сам рассказывает (в книге под названием «Предположения и опровержения. Рост научного знания») о ходе своих размышлений:

«…я решил сделать то, чего никогда не делал прежде, а именно рассказать вам о своей работе в области философии науки начиная с осени 1919 года, когда я впервые начал искать ответ на опрос о том, «когда теорию можно считать научной?», или по-иному — «существует ли критерий научного характера или научного статуса теории?»

В то время меня интересовал не вопрос о том, «когда теория истинна?», и не вопрос, «когда теория приемлема?» Я поставил перед собой другую проблему. Я хотел провести различие между наукой и псевдонаукой...

Мне был известен, конечно, наиболее распространенный ответ на мой вопрос: наука отличается от псевдонауки - или от «метафизики» - своим эмпирическим методом, который по существу является индуктивным, то есть исходит из наблюдений или экспериментов. Однако такой ответ меня не удовлетворял. В противоположность этому свою проблему я часто формулировал как проблему разграничения между подлинно эмпирическим методом и неэмпирическим или даже псевдоэмпирическим методом, то есть методом, который, хотя и апеллирует к наблюдению и эксперименту, тем не менее не соответствует научным стандартам. Пример использования метода такого рода дает астрология с ее громадной массой эмпирического материала, опирающегося на наблюдения - гороскопы и биографии.

Однако не астрология привела меня к моей проблеме, поэтому я коротко опишу ту атмосферу, в которой она встала передо мной, и те факты, которые в тот период больше всего интересовали меня. После крушения Австро-Венгрии в Австрии господствовал дух революции: воздух был полон революционных идей и лозунгов, новых и часто фантастических теорий. Среди интересовавших меня в ту пору теорий наиболее значительной была, без сомнения, теория относительности Эйнштейна. К ним же следует отнести теорию истории Маркса, психоанализ Фрейда и так называемую «индивидуальную психологию» Альфреда Адлера.

Немало общеизвестных глупостей высказывалось об этих теориях, и в особенности о теории относительности (что случается даже в наши дни), но мне повезло с теми, кто познакомил меня с этой теорией. Все мы — тот небольшой кружок студентов, к которому я принадлежал, - были взволнованы результатом наблюдений Эддингтона, который в 1919 году получил первое важное подтверждение эйнштейновской теории гравитации. На нас это произвело огромное впечатление и оказало громадное влияние на мое духовное развитие.

Три других упомянутых мной теории также широко обсуждались в то время среди студентов. Я лично познакомился с Адлером и даже помогал ему в его работе среди детей и юношей в рабочих районах Вены, где он основал клиники социальной адаптации.

Летом 1919 года я начал испытывать все большее разочарование в этих трех теориях — в марксистской теории истории, психоанализе и индивидуальной психологии, и у меня стали возникать сомнения в их научном статусе. Вначале моя проблема вылилась в форму простых вопросов: «Что ошибочного в марксизме, психоанализе и индивидуальной психологии?», «Почему они так отличаются от физических теорий, например от теории Ньютона и в особенности от теории относительности?»

Для пояснения контраста между этими двумя группами теорий я должен заметить, что в то время лишь немногие из нас могли бы сказать, что они верят в истинность эйнштейновской теории гравитации. Это показывает, что меня волновало не сомнение в истинности трех других теорий, а нечто иное. И даже не то, что математическая физика казалась мне более точной, чем теории социологии или психологии. Таким образом, то, что меня беспокоило, не было ни проблемой истины — по крайней мере в то время, — ни проблемой точности или измеримости. Скорее я чувствовал, что эти три другие теории, хотя и выражены в научной форме, на самом деле имеют больше общего с примитивными мифами, чем с наукой, что они в большей степени напоминают астрологию, чем астрономию.

Я обнаружил, что те из моих друзей, которые были поклонниками Маркса, Фрейда и Адлера, находились под впечатлением некоторых моментов, общих для этих теорий, в частности под впечатлением их явной объяснительной силы. Казалось, эти теории способны объяснить практически все, что происходило в той области, которую они описывали. Изучение любой из них как будто бы приводило к полному духовному перерождению или к откровению, раскрывающему наши глаза на новые истины, скрытые от непосвященных. Раз ваши глаза однажды были раскрыты, вы будете видеть подтверждающие примеры всюду: мир полон верификациями теории. Все, что происходит, подтверждает ее. Поэтому истинность теории кажется очевидной и сомневающиеся в ней выглядят людьми, отказывающимися признать очевидную истину либо потому, что она несовместима с их классовыми интересами (защитный прием марксистов (примечание мое – АН)), либо в силу присущей им подавленности, непонятой до сих пор и нуждающейся в лечении (защитные приемы фрейдистов и адлерианцев (примечание мое – АН)).

Наиболее характерной чертой данной ситуации для меня выступает непрерывный поток подтверждений и наблюдений, «верифицирующих» такие теории. Это постоянно подчеркивается их сторонниками. Сторонники психоанализа Фрейда утверждают, что их теории неизменно верифицируются их «клиническими наблюдениями». Что касается теории Адлера, то на меня большое впечатление произвел личный опыт. Однажды в 1919 году я сообщил Адлеру о случае, который, как мне показалось, было трудно подвести под его теорию. Однако Адлер легко проанализировал его в терминах своей теории неполноценности, хотя даже не видел ребенка, о котором шла речь. Слегка ошеломленный, я спросил его, почему он так уверен в своей правоте. «В силу моего тысячекратного опыта», — ответил он. Я не смог удержаться от искушения сказать ему: «Теперь с этим новым случаем, я полагаю, ваш тысячекратный опыт, по-видимому, стал еще больше!»

При этом я имел в виду, что его предыдущие наблюдения были не лучше этого последнего – каждое из них интерпретировалось в свете «предыдущего опыта» и в то же время рассматривалось как дополнительное подтверждение. Но, спросил я себя, подтверждением чего? Только того, что некоторый случай можно интерпретировать в свете этой теории. Однако этого очень мало, подумал я, ибо вообще каждый мыслимый случай можно было бы интерпретировать в свете или теории Адлера, или теории Фрейда. Я могу проиллюстрировать это на двух существенно различных примерах человеческого поведения: поведения человека, толкающего ребенка в воду с намерением утопить его, и поведения человека, жертвующего жизнью в попытке спасти этого ребенка. Каждый из этих случаев легко объясним и в терминах Фрейда, и в терминах Адлера. Согласно Фрейду, первый человек страдает от подавления (скажем, Эдипова) комплекса, в то время как второй — достиг сублимации. Согласно Адлеру, первый человек страдает от чувства неполноценности (которое вызывает у него необходимость доказать самому себе, что он способен отважиться на преступление), то же самое происходит и со вторым (у которого возникает потребность доказать самому себе, что он способен спасти ребенка). Итак, я не смог бы придумать никакой формы человеческого поведения, которую нельзя было бы объяснить на основе каждой из этих теорий. И как раз этот факт – что они со всем справлялись и всегда находили подтверждение – в глазах их приверженцев являлся наиболее сильным аргументом в пользу этих теорий. Однако у меня зародилось подозрение относительно того, а не является ли это выражением не силы, а, наоборот, слабости этих теорий?

С теорией Эйнштейна дело обстояло совершенно иначе. Возьмем типичный пример – предсказание Эйнштейна, как раз тогда подтвержденное результатами экспедиции Эддингтона. Согласно теории гравитации Эйнштейна, тяжелые массы (такие, как Солнце) должны притягивать свет точно так же, как они притягивают материальные тела. Произведенные на основе этой теории вычисления показывали, что свет далекой фиксированной звезды, видимой вблизи Солнца, достиг бы Земли по такому направлению, что звезда казалась бы смещенной в сторону от Солнца, иными словами, наблюдаемое положение звезды было бы сдвинуто в сторону от Солнца по сравнению с реальным положением. Этот эффект обычно нельзя наблюдать, так как близкие к Солнцу звезды совершенно теряются в его ослепительных лучах. Их можно сфотографировать только во время затмения. Если затем те же самые звезды сфотографировать ночью, то можно измерить различия в их положениях на обеих фотографиях и таким образом проверить предсказанный эффект.

В рассмотренном примере производит впечатление тот риск, с которым связано подобное предсказание. Если наблюдение показывает, что предсказанный эффект определенно отсутствует, то теория просто-напросто отвергается... Такая ситуация совершенно отлична от той, которую я описал ранее, когда соответствующие теории (марксизм, психоанализ, индивидуальная психология (примечание мое – АН)) оказывались совместимыми с любым человеческим поведением и было практически невозможно описать какую-либо форму человеческого поведения, которая не была бы подтверждением этих теорий» [1, с. 240-244].

А вот еще один занимательный пассаж Поппера, относящийся к психоаналитическим теориям:

«психоаналитические теории… являются непроверяемыми и неопровержимыми теориями. Нельзя представить себе человеческого поведения, которое могло бы опровергнуть их… это означает, что те «клинические наблюдения», которые, как наивно полагают психоаналитики, подтверждают их теорию, делают это не в большей степени, чем ежедневные подтверждения, обнаруживаемые астрологами в своей практике. Что же касается описания Фрейдом Я (Эго), Сверх-Я (Супер-Эго) и Оно (Ид), то оно по сути своей не более научно, чем истории Гомера об Олимпе» [1, с. 246-248].

А вот, что Поппер пишет собственно об упомянутых «клинических наблюдениях»:

««Клинические наблюдения», подобно всем другим наблюдениям, являются интерпретациями в свете теорий, и только по этой причине их склонны рассматривать как подтверждения тех теорий, в рамках которых они интерпретируются. Однако действительное подтверждение можно получить только из тех наблюдений, которые были специально предприняты для проверки (с целью «опровержения» теории). Для этого должны быть заранее установлены критерии опровержения: следует договориться относительно того, какие наблюдаемые ситуации, если они будут действительно наблюдаться, означают, что теория опровергнута. Какого же рода клинические реакции могли бы в глазах психоаналитика опровергнуть не только отдельный его диагноз, но и психоанализ в целом? И обсуждались ли или согласовывались ли вообще когда-либо такие критерии психоаналитиками? Не существует ли, напротив, целая совокупность психоаналитических понятий, таких, как понятие «амбивалентность» (я не хочу сказать, что не существует такой вещи, как амбивалентность), которые сделали бы чрезвычайно трудным или даже невозможным соглашение относительно таких критериев? Более того, был ли достигнут какой-либо прогресс в исследовании вопроса о том, в какой степени ожидания (сознательные или бессознательные) и теории психоаналитиков влияют на «клинические реакции» их пациентов? (Не говоря уже о сознательных попытках повлиять на пациента, предлагая ему соответствующие интерпретации, и т. п.) Много лет тому назад я ввел термин «Эдипов эффект» для описания влияния теории, ожидания или предсказания на то событие, которое они предсказывают или описывают: вспомним, что каузальная цепь, которая в конце концов привела Эдипа к отцеубийству, началась с того, что оракул предсказал это событие. Это характерная и повторяющаяся тема такого рода мифов, однако она, по-видимому, не привлекла внимания психоаналитиков, и, может быть, не случайно. (Проблема подтверждающихся сновидений, поставленная представителями психоанализа, обсуждается Фрейдом …: «Если кто-нибудь утверждает, что большая часть сновидений, используемых в анализе... вызвана внушением [психоаналитика], то против этого нельзя возразить с точки зрения теории психоанализа. Однако этот факт, — неожиданно добавляет он, — никак не влияет на надежность наших результатов»)» [1, с. 247].

Кcтати, в свете таких открытых психологией феноменов как эффект Розенталя (эффект Пигмалиона), эффект подыгрывания экспериментатору (это мой перевод, исходный английский термин – demand characteristics – при дословном переводе на русский будет, на мой взгляд, неудобным) и др. предлагаемый Поппером термин «Эдипов эффект» приобретает новое звучание…

ЛИТЕРАТУРА
Поппер К.Р. Логика и рост научного знания: Избр. работы. Пер. с англ. / К. Поппер; Сост., общ. ред. и вступ. ст. [с. 5-32] В. Н. Садовского. – М.: Прогресс, 1983 – 605 с.

 

Эврика

Креатор
Регистрация
15 Апр 2017
Сообщения
124
Реакции
538
Фрейд жив? Вряд ли

Если двадцатый век был «веком Америки», он также был веком Зигмунда Фрейда (Roth, 1998). Такими книгами, как «Толкование сновидений» (1900), «Психопатология обыденной жизни» (1901) и «Введение в психоанализ. Лекции» (1915-1916), которые были очень популярны, Фрейд изменил наше представление о личности. Коперник показал, что Земля не лежит в центре Вселенной, Дарвин показал, что люди являются потомками «низших» животных. Эти учёные опровергали стереотипы, и Фрейд считал, что повторил их подвиг, потому что показал, что наш опыт, мысли и действия определяются не только рациональной и сознательной деятельностью, но и иррациональными силами за пределами сознания. Понять эти силы и управлять ими можно только с помощью психотерапевтического процесса, который он назвал психоанализом.

Фрейд также изменил наш психологический словарь. До того, как вы начали читать эту книгу, вы уже знаете про Ид и Суперэго, зависть к пенису и фаллические символы, боязнь кастрации и комплекс Эдипа. В массовом сознании психотерапия практически отождествляется с психоанализом. Теория Фрейда, сосредоточенная на толковании неоднозначных событий, лежит в основе «постмодернистского» подхода к литературной критике, называемого деконструкцией. Влияние Фрейда на современную культуру более основательное и длительное, чем Эйнштейна или Уотсона и Крика, Гитлера или Ленина, Рузвельта или Кеннеди, Пикассо, Элиота или Стравинского, Биттлз или Боба Дилана.

Мы неявно подразумеваем, что теория Фрейда является научной. Но с научной точки зрения, классический фрейдистский психоанализ мёртв и как метод терапии, и как метод исследования разума. Эмпирические исследования не подтверждают оригинальные утверждения психоанализа, а именно, стадии развития ребёнка: оральная, анальная, фаллическая, генитальная, или что маленькие мальчики испытывают сексуальное влечение к матерям и ненавидят и боятся своих отцов. Эмпирические исследования не подтверждают, что психоанализ является более эффективным, чем другие формы психотерапии, например, систематическое десенсибилизация или тренинг настойчивости. Эмпирические исследования не показывают, что психоанализ достигает эффекта с помощью тех механизмов, которые описаны в психоаналитической теории, а именно, перенос и катарсис.

Конечно, Фрейд жил в совсем других условиях, поэтому можно подумать, что его теории касались европейского общества того времени. Однако, недавние исторические исследования показывают, что клинические данные систематически искажались в пользу его теории бессознательного конфликта и инфантильной сексуальности и что он неправильно истолковал и подделал клинический материал. Нельзя считать Фрейда продуктом своего времени, его теории были неверными даже в то время, когда он их опубликовал.

Drew Westen (1998), психолог из Медицинской школы Гарварда (Harvard Medical School), хотя и согласен, что теории Фрейда устарели, но считает, что теоретическое наследие Фрейда принято большинством учёных: существование бессознательных процессов, важность конфликта и амбивалентность в поведении, конструирование личности взрослого в детстве, ментальные представления как медиатор социального поведения, стадии психологического развития. Однако некоторые из этих утверждений также сомнительны. Например, исследования не подтверждают, что метод воспитания имеет остаточное влияние на личность. Кроме того, Westen обходит стороной вопрос, являются ли взгляды Фрейда на воспитание правильными. Одно дело сказать, что бессознательные мотивы влияют на поведение. Совсем другое, сказать, что каждая наша мысль или дело мотивируется вытесненными сексуальными и агрессивными побуждениями; что дети имеют эротические чувства по отношению к родителю противоположного пола; что мальчики жестоки по отношению к своим отцам, потому что они рассматривают последних как конкурентов за любовь матери. Именно в это верил Фрейд, и на данный момент мы можем сказать, что все взгляды Фрейда были неверными. Бессознательное, которое исследуется в лаборатории (эксперименты по автоматизмам и неявной памяти) не имеют ничего общего с бессознательным, как оно понимается психоаналитической теорией (Kihlstrom, 1999).

Westen также говорит, что психоанализ сильно развился со времён Фрейда, и что было бы нечестно ограничивать психоанализ видением Фрейда. Это правда, и из истории известно, что так называемая «эго-психология» помогла сохранить всё, что было интересным в психологии, в течение «тёмных веков» радикального бихевиоризма (Kihlstrom, 1994). Но мы опять ушли от вопроса, были ли теории Фрейда правильными. Также остаётся открытым вопрос, являются ли эти «неофрейдистские» теории более научными, чем их предшественник — фрейдистская теория. Так и не ясно, является ли теория стадий психологического развития Эрика Эриксона более обоснованной, чем Фрейда.

Хотя Фрейд сильно повлиял на культуру двадцатого века, в психологии двадцатого века он был мёртвым грузом. Обширные области исследования, о которых пишет Westen, исследовались в психологии и до Фрейда, или исследовались без его влияния. Для психологов в лучшем случае Фрейд является исторической фигурой. Он скорее изучается как писатель в отделах языка и литературы, чем как учёный в отделах психологии. Психологам он не нужен.

 

modus omadus

Креатор
Регистрация
20 Июн 2022
Сообщения
24
Реакции
70
Зигмунд Фрейд - лжец? В чем был не прав главный психоаналитик всего человечества? - Крамола

Фрейд создавал не столько психологическую теорию, сколько альтернативную мифологию по лекалам религиозного культа, действующую поверх логики, рациональности и здравого смысла. Все три признака религии в ней присутствуют:
1. Догматическая теория, ниспосланная мессии Фрейду из темных глубин человеческой природы.
2. Ритуальные практики (встречи с соответствующими атрибутами вроде лежания на кушетке).
3. Обособленная жизни религиозной группы (склонность всех поклонников психоанализа трактовать любое проявление бытия и поведения через собственные верования в анально-генитальную и прочую обусловленность).
 
Сверху Снизу