Государство как бандит

[satoriel]

Надо менять саму постановку вопроса: если государство необязательно, то оно должно существовать по запросу — там, где оно сравнительно эффективнее остальных. Чем больше вам нужно общественных благ, тем больше вы делаете государство. В скандинавских странах огромное перераспределение налогов, государства там много. У американцев все устроено не так. Долгие века они говорили: «Мне от государства не нужно ничего, кроме обеспечения правопорядка». Так было до прихода Барака Обамы. Президент ломает традиционный социальный контракт. Он говорит: «Американцам нужно больше общественных благ». И потому не очень значительный, на первый взгляд, спор о том, например, насколько широка и обязательна должна быть система медицинского страхования, вызывает дискуссии по всей стране — происходит принципиальная перемена взгляда на то, что нужно от государства.

Не существует чисто либерального ответа: маленькое государство — хорошо, большое государство — плохо. Плохо — это когда государство не соответствует спросу на общественные блага. Потому что тогда начинается принуждение. Ведь у государства есть ровно одно конкурентное преимущество: еще Макс Вебер сто лет назад писал, что государство — это организация со сравнительным преимуществом в осуществлении насилия. Поэтому государство хорошо не тем, что оно заботится о людях, а тем, что оно эффективнее, чем кто-либо другой, может принуждать или угрожать. Именно поэтому его родной сестрой является мафия.

* * *

Россия из поколения в поколение рождает талантливых и креативных людей. Хорошо это или плохо? Вроде бы хорошо, и осмелюсь утверждать, что это может послужить гораздо более значимым источником модернизации страны, чем углеводороды. Однако креативность находится в очевидном противоречии с такими качествами, как уважение к стандартам и законам, то есть правилам технических и общественных действий. Хорошо делается только то, что требует креативности и производится индивидуально — космические корабли, атомный проект, гидротурбины. Но массовое производство невозможно, потому что оно основано на стандарте

Пока же мы имеем тромб — сакральное государство, которое является ценностью, препятствующей развитию, потому что невозможно улучшить то, что нельзя трогать руками. Когда вы начинаете относиться к государству прагматически, как к производителю публичных услуг, вы выступаете как граждане, которые потребляют государство. Чтобы эта аналогия стала более явной, можно сделать одну простую вещь: дайте людям на руки их 13% подоходного налога, и пусть они каждый месяц относят эти деньги государству. Они очень быстро начнут задавать вопросы: где школы? где дороги? где больницы? на что потратили наши деньги? Сейчас, когда подоходный налог за людей платит работодатель, у них возникает перевернутая картина мира: они считают, что государство, хотя, конечно, и ворует, но при этом их благодетельствует, а вот бизнес — химичит. Из-за этого странного рудимента советской практики люди не могут прийти к простой мысли о том, что не они обязаны государству, а государство обязано людям.

Александр Аузан. Экономика всего. Как институты определяют нашу жизнь

Источник:

Для просмотра скрытого содержимого вам нужно войти или зарегистрироваться.

 

[omnius]

Государство как стационарный бандит

Буквально на днях Альфред Кох, весьма тонкий автор, более известный благодаря «распродаже России», сделал очень точную запись в «Фейсбуке», заслуживающую того, чтобы ее привести полностью:

«Существует такая (довольно известная) концепция государства, которая называется «государство как стационарный бандит». Смысл этой концепции состоит в том, что государство — эта некая банда, которая захватывает власть над неким народом, живущим на определенной территории. Однажды банда обнаруживает, что она не может расширить свои владения: мешают другие банды. Тогда банда начинает эксплуатировать «свой» народ. Очень скоро она понимает, что если она эксплуатирует народ слишком жестко, то народ либо начинает вымирать, либо восстает. Экспериментально устанавливается некая разумная мера эксплуатации, когда банда забирает лишь ту часть добавленной стоимости, которая оставляет народу достаточно средств для расширенного воспроизводства. В этих условиях богатеют и банда, и народ. Таким образом банда превращается в рациональную власть. Я долго не мог понять, почему наша банда так наплевательски цинично относится к народу? Прежде всего к тем, кто эту самую добавленную стоимость производит. А заботится лишь о тех, кто так или иначе сидит на перераспределении добавленного продукта, а не на его производстве. И тут меня осенило: для власти, выбравшей в качестве концепта развития страны практически исключительно продажу извлеченного из ее недр сырья, население этой страны — лишнее. Оно не субъект, производящий добавленную стоимость, как было бы, если бы выбрали альтернативную концепцию, заключающуюся в развитии за счет роста добавленной стоимости. В выбранной сырьевой концепции население проходит по статье «затраты», или, как теперь модно говорить, — «косты». А рациональный бизнесмен «косты» сокращает. Мы мешаем нашей банде. Она едва нас терпит. Реально ей нужны лишь 2—3 млн человек, которые заняты в добыче и доставке к рынкам сбыта сырьевых товаров. А на месте остальных они бы предпочли иметь либо бесправных гастарбайтеров, либо прямо зависящих от них бюджетников и пенсионеров. Если посмотреть на поведение нашей власти-банды под этим углом, то тогда оно оказывается вполне рациональным, и ее нынешнее поведение по отношению к нам — чуть ли не верх гуманности и терпимости».

Концепция «стационарного (или «оседлого» — в отличие от «гастролирующего») бандита», разработанная знаменитым американским экономистом Манкуром Олсоном, действительно многое объясняет в поведении клана, который сейчас управляет государством. Я бы, правда, назвал этот клан сектой, потому что, помимо извлечения ренты на правах монопольного хозяина, устанавливающего правила, но на ходу их же меняющего под себя, эта группа товарищей объединена эклектичной квазирелигией. В этом смысле секта имеет свою идеологию (религию) и живо напоминает другую секту — верных марксистов-ленинцев, которые начали играть роль «стационарного бандита» сразу после Гражданской войны, а затем удерживали позиции благодаря извлечению ренты (с момента разработки самотлорских месторождений). Соединение монопольной позиции «стационарного бандита», наличие ренты и квазирелигии позволяет секте всех остальных, не примкнувших к ней, считать еретиками, «неверными», «оранжистами».

Происхождение нашей власти действительно описывается в терминах концепции «стационарного бандита», вошедшей во все учебники институциональной экономики. В своей книге «Власть и процветание: избавляясь от коммунистических и капиталистических диктатур», опубликованной в 2000 году уже после кончины автора, Манкур Олсон так описывал мотивацию шефа победившего клана: «У лидера бандитов, обладающего достаточным могуществом для того, чтобы контролировать и удерживать территорию, появляется стимул к тому, чтобы осесть, водрузить на себя корону и стать автократом, который поставляет населению публичные блага».

Собственно, здесь описана психология многочисленных криминальных царьков, которые перешли от бандитского контроля над регионом, областью, районом, муниципалитетом к квазиформальному, превратившись в губернаторов, глав районов и мэров. Как правило, capoditutticapi, глава всех бандитов, в той или иной административной единице, если он достаточно эффективен, действует по принципу «одного окна» — то есть представителям малого бизнеса, помимо формальных платежей, можно откатывать только одному неформальному хозяину. Других capoditutticapi сдерживает силой авторитета или просто силой. Гораздо хуже, когда непонятно, кому откатывать и кому жаловаться, если сборщики неформальных податей выстраиваются в очередь и тем самым делают бизнес нерентабельным.

Кстати, неэффективность федеральной власти в том и состоит, что, в отличие от некоторых царьков районного масштаба, она не защищает своих подданных, у которых забирает налоги и сборы и с которыми делится остатками ренты, от других бандитов. Поэтому непонятно, зачем она вообще нужна. Ведь эффективный «стационарный бандит» делает, по словам Олсона, так: «Поскольку жертвы оседлого бандита являются для него источником налогов, он запрещает убийство своих подданных и нанесение им увечий… бандит запрещает воровство кому-либо еще, кроме себя».

В другой работе (в соавторстве с Мартином Макгиром) Олсон приводит математические доказательства размера налога, который — из рациональных соображений, свойственных «стационарному бандиту», — не может быть слишком маленьким, но и слишком большим. Наша нынешняя власть тоже находится в постоянном поиске доходно-расходного баланса. При этом она сознательно поддерживает минимально возможный уровень бедности: правящий клан не может позволить народу богатеть (за счет бюджетных источников или за счет предоставления возможностей заработать самим в условиях незарегулированной экономики), потому что людям с достатком такая власть не очень нужна. (Как говорил нобелевский лауреат Амартья Сен, бедность — это не низкий доход, а дефицит возможностей.) К тому же во время выборов, которые должны сообщать «стационарному бандиту» видимость легитимности, поддержание бедности дает возможность стимулировать голосование методом подачек, обещаний, повышений пособий и пенсий и т.д. Состоятельному и состоявшемуся человеку такие подачки не нужны, и поэтому есть риск, что он не станет подтверждать легитимность человека, объявившего себя законным начальником всех начальников.

Государство в такой системе заинтересовано в бедности. Но оно же заинтересовано и в неопределенности — тем самым всякий раз подтверждая свою способность «преодолеть хаос», «навести порядок» в том беспорядке, который само и поддерживает. Поэтому такое государство вместо строительства институтов, работающих, невзирая на личности, — судов, парламентов, госуслуг и т.д. — занимается «ручным управлением», «разруливанием вопросов», которые в нормальной институциональной среде разрешаются автоматически и без взяток. Вне коррупции «стационарный бандит» существовать не может. А вместо решения проблем власть их «финансирует». И этих денег всегда мало, поэтому у нашего «стационарного бандита», несмотря на доходы от углеводородов, вечно не хватает ресурсов.

Ну и, разумеется, «стационарный бандит» не заинтересован в демократии и обратной связи. Все, что он хочет знать об обществе, — это сколько нужно денег, чтобы откупиться от бедных и как тем самым заставить их голосовать за себя. Политика здесь уже не является обменом — общественные блага в обмен на налоги (на этот счет тоже есть целая теория другого нобелевского лауреата Джеймса Бьюкенена). Она является грабежом и национализацией. Доходов и душ.

Для просмотра скрытого содержимого вам нужно войти или зарегистрироваться.

 

[modus omadus]

Государство - это феодальный субъект, который неким образом получил в кормление территорию с природными ресурсами.
Население - это просто один из видов природных ресурсов, который "возделывается" законом, фискальным правом и силой.
Государство, в общем случае, не заинтересовано в разбазаривании ресурсов. Его цель - продление своей жизни в бесконечность. Его задача - обеспечивать ресурсную базу, разрабатывать ресурс и держать границу, чтобы соседи не браконьерили.

Для примера: если посмотреть конкретно на РФ, то разграбить и продать её можно было гораздо быстрее, чем это по факту происходит.

Государство, очевидно, не имеет прямого интереса в росте благосостояния населения, потому что жрать с золотых тарелок можно при любом технологическом укладе, а население от слишком хорошей жизни неконструктивно борзеет. Но тут надо идти в ногу со временем, иначе съедят соседи.

Конституция - права только для населения, но огорчённые бараны этого не понимают и могут выломать ворота. Поэтому их лучше сильно не огорчать.
На государственных людей конституция не распространяется, им не нужно "одобрения народа" или закона, чтобы получить блага. Им нужно только создать внешнюю видимость законности (схемы для этого всегда найдутся) и соблюдать простые правила: быть верными государству и не якшаться с плебеями, чтобы было поменьше вопросов.

С другой стороны - народ. Он интуитивно понимает, что государство от него отделено. Дураков, которые кричат "на что я плачу налоги?!", не замечая, что налоги у них на деле отнимают, в России не так много. Здесь горизонт выживания при такой тупости ограничен только наёмным трудом... ну или иностранными грантами...

А дальше начинается самое интересное: государство не может сращиваться с народом - оно от этого исчезнет, а его цель - длиться.
В америкеевропе это решено длительными форматированием населения, вроде салического права. Когда своего пространства у человека не осталось и единственной опорой стал закон - писанный для него государством.
Потому там структура управления населением проще.

Для просмотра скрытого содержимого вам нужно войти или зарегистрироваться.

 

[samifikl]

Государство отличается от преступника тем, что оно выполняет абсолютно те же действия что и преступник, но при этом навязывает обществу понимание своей правоты, якобы оно делает это оставаясь в правовом поле. Поэтому появляется такой трюк, который называется законом. Государство, находясь в такой ситуации, вынуждено запретить традиционное право и вместо него навязать обществу свой алгоритм поведения - выдуманный закон, в котором будут вписаны некоторые правовые нормы, для оправдания своей деятельности. Другими словами, государство имеет право грабить, а вы должны подчиняться. Сопротивляться такому грабежу является преступлением. Это деятельность государства абсолютно неправовая и с правом несовместима. Поэтому понятие «правовое государство» — это алогизм, нарушающий законы и правила логики. В чем же сущность государства? – Это систематическое нарушение права собственности. Никакого государства не может быть, если право собственности систематически не нарушается. Мы знаем это нарушение и испытываем его на себе, и оно называется налоги. Налоги, т.е регулярное изъятие части собственности в свою пользу возможны тогда, когда систематически нарушаются права собственности, а делать это возможно только под угрозой применения насилия. Это и есть неправовая суть государства.

Напротив, общество живет в рамках правовой культуры, поэтому мы и говорим: мы поступаем правильно или по праву. Почему? Потому что общество инстинктивно понимает, что живет по праву и эти правила не нужно записывать в учебники.

Общество - антипод государству, оно воспринимает его как паразита: гигантское государство - это монстр, способный убивать, пытать, калечить людей десятками тысяч и чувствовать себя превосходно. Только государство решает кто прав, а кто виноват и ни за что не отвечает перед обществом. Паразит появляется там, где появляется благоприятная среда для его развития. Государство, как паразит, появляется внутри общества, паразитируя на налогах. Уберите налоги и государство умрет.

Для просмотра скрытого содержимого вам нужно войти или зарегистрироваться.