Ёпсель Бздынька
Креатор
- Регистрация
- 6 Авг 2016
- Сообщения
- 173
- Реакции
- 719
Термин «каталлаксия» описывает процесс возникновения порядка из кажущегося хаоса бесчисленных индивидуальных взаимодействий участников сложной системы. Такая спонтанная человеческая координация является следствием индивидуальных действий участников системы, однако результирующий порядок не формируется сознательным человеческим замыслом.
Каталлаксия, наверное, самая впечатляющая экономическая концепция, так как позволяет нам понять поразительные невидимые и неудержимые силы, формирующие нашу цивилизацию. Она объясняет возникновение технологических инноваций, свободных рынков и Биткойна.
Каталлаксию следует принять бизнесу и организациям, желающим пережить современных чёрных лебедей. Но главное, понимание спонтанного порядка – это упражнение на самосознание. Принятие сил, формирующих системы, от которых зависит наша жизнь, – это ключ к личной независимости в грядущий информационный век.
По-настоящему прорывные инновации возникают только благодаря каталлаксии. Антихрупкие системы рождаются из неограниченной каталлаксии, что и делает их желательными. Понимание каталлаксии позволяет определять и развивать условия, больше всего способствующие инновациям.
Термин «каталлаксия» происходит от греческого глагола «katallato», означающего не только «обмениваться», но также «принимать в общину» и «превращать врага в друга». Каталлактика определяется как «наука об обмене», так как она изучает экономику, рассматривая первичные факты: индивидуальные транзакции.
Данная концепция была популяризована философами Фридрихом Хайеком и Людвигом фон Мизесом, пионерами австрийской школы экономики. У этих оппозиционеров экономического порядка своего времени было радикально новое понимание функционирования мира, и они нуждались в новом слове для его описания.
Популярный термин «экономика» был изобретён Аристотелем и изначально означал «искусство управления домохозяйством», отсылая к древним грекам, искусно управлявшим своим доходом, рабами, собственностью и деловыми операциями. Таким образом, термин «экономика» подразумевает, что существует – или должна существовать – некая направляющая сила, что есть какая-то общая цель, к которой стремятся все участники, и что экономикой можно (и нужно) управлять.
Согласно такому мировоззрению экономика механична: нужно её корректировать и пытаться контролировать двигатель и процесс, чтобы достичь наилучшего возможного результата. Такая предпосылка, упрочившаяся в институтах власти, имела драматические последствия, которым Хайек и Мизес вознамерились противостоять: центральное экономическое планирование.
В Ванкувере, где я выступал с презентацией на эту тему, в 10 метрах от моего отеля была кофейня, где мне подали чашечку двойного латте за $4,31. Информация, содержащаяся в доступности и цене этого напитка, не вписывается в рамки человеческого воображения, так как она представляет собой абстракцию миллионов индивидуальных действий всех участников цепочек поставок, результатом которых стал этот кофе. Таким образом, ни один городской центральный планировщик не смог бы рассчитать лучший результат кофейного рынка: транзакция с моим завтраком была такой, какой должна быть.
Для Хайека и Мизеса экономика органична: сложный и запутанный баланс, всецело построенный естественным образом. Попросту говоря, информация, необходимая людям для принятия решений, полностью децентрализована и по-настоящему актуальна только на уровне равных отношений. Это восходящий итеративный процесс.
Каталлаксия – это эквивалент космоса, спонтанного порядка вселенной, в применении к экономике. Настоящее равновесие может возникнуть только из хаоса и беспорядка.
Концепция спонтанного порядка – это обобщение того, что представляет каталлаксия в конкретной области экономики. В числе примеров спонтанного порядка:
Биткойн: прикладная каталлаксия
Через концептуальную призму каталлаксии можно, к примеру, лучше понять Биткойн: участники Биткойна спонтанно формируют децентрализованную денежную и экономическую экосистему, коллективно выбирая Биткойн в качестве средства обмена и сбережений. Биткойн в своей сущности антихрупкий и представляет собой неопровержимую демонстрацию спонтанного порядка в действии.
Биткойн возник, казалось бы, из ниоткуда: непредсказуемый чёрный лебедь. Но он стал результатом итеративного процесса, где идейные люди совершенствовали работу друг друга, руководствуясь фундаментальными организационными принципами открытого программного обеспечения и идеологией шифропанка. Это была действительно непредсказуемая прорывная инновация.
В технологии Биткойна нет ничего волшебного, хоть она и очень прогрессивная. Полезность сети Биткойна придают живые участники, принимающие на себя индивидуальные части риска и издержек, поскольку это в их собственных интересах. Требование придерживаться правил протокола Биткойна для участия в сети обеспечивает согласование мотивов анонимных участников, движимых собственными интересами, в результате чего Биткойн сохраняет децентрализацию. В этом истинная гениальность Сатоши.
В пиринговых сетях пиры (узлы) одновременно производят и потребляют ресурсы. В Биткойне на пирах лежит огромный объём работы и целый ряд требований, но выполнение работы позволяет им извлечь непосредственную выгоду из сети. Мотивацией для узлов выступает самопроверка, гарантия того, что все их транзакции происходят в правильной версии блокчейна и что майнеры придерживаются правил, а мотивация для майнеров – вознаграждение, уплачиваемое всеми участниками.
Участники спонтанно группируются вокруг самой длинной достоверной цепочки, потому что это в их интересах. Как мы видели, экосистема также группируется вокруг одинаковых правил консенсуса и процессов активации изменений правил; в противном случае часть системы уходит, в результате чего участники достигают более сильного консенсуса. Это не следует использовать как оправдание раскола сети Биткойна в случае несогласия. Деньги обладают самым сильным сетевым эффектом: если ты не в той сети, ты умираешь. Так как стоимость криптовалюты основана на её сетевом эффекте, от выбора одного блокчейна вместо другого зависит возможность потери большей части (если не всей) стоимости.
Хотя раскол возможен, с нарушением консенсуса связаны огромные издержки и риски. Это делает сеть Биткойна адаптируемой и антихрупкой и, как следствие, очень надёжным фундаментальным институтом информационного века.
Экосистема Биткойна формируется настолько естественно, что иногда напоминает живой организм. Её способность противостоять всевозможным внутренним и внешним атакам не ограничивается протоколом: сообщество, сгруппированное вокруг спонтанного соглашения о базовых принципах самоуправления, конфиденциальности и децентрализации, вырабатывает нормы и неформальные институты, противодействующие социальным атакам.
Постоянное добавление блоков и накопление доказательств выполнения работы, а также покупательная способность биткойнов – измеримые доказательства того, что участники этого спонтанного процесса извлекают ценность и полезность.
Достижение Сатоши не только в замысле: он самостоятельно раскрутил сеть, следуя принципам, заложенным им в Биткойн. Он выложил первую версию Биткойна в открытый доступ. Он построил сообщество идейных ранних участников, поддерживавших способность Биткойна развиваться, которое быстро превзошло его по техническим навыкам.
Сатоши вдохновил других сотрудничать посредством одного лишь убеждения и навыков, логики и математики и глубокой мудрости. Он стал кумиром и примером для подражания для ранних предпринимателей, которые создавали ключевые институты (такие как биржи), делая возможной динамическую рыночную обратную связь от заинтересованных участников. Он предоставил все ингредиенты для чрезвычайно стремительной прорывной инновации и исчез, оставив проект в руках самых умных и преданных первопроходцев.
Истоки инноваций
Инновации невозможно спланировать. Они возникают на передовой. Чтобы найти фронт инноваций, ищите массовые могилы. Ищите, где самые частые и быстрые неудачи. Инновации происходят на передовой, в авангарде. Ищите, где участники серьёзно рискуют и платят высокую цену за ошибки.
Чарльз Дарвин в «Происхождении видов» (1859) описывает концепцию эволюции путём естественного отбора, подтверждая, что природные экосистемы возникают спонтанно посредством бесчисленных незаметных смертельных ошибок, устраняющих из системы наименее адаптированную ДНК. Он пишет:
Инновации – центральное свойство систем, делающее их антихрупкими (способными выживать длительное время), и подверженность антихрупких систем волатильности способствует необходимости, что движет инновациями.
Инновации должны происходить на передовой, потому что именно здесь самые низкие отрицательные внешние эффекты для других участников системы. Неудачи предпринимателей не должны быть фатальными и причинять ущерб другим. Именно поэтому крупные корпорации покупают стартапы, и именно поэтому блокчейн Биткойна дополняют альткойны и протоколы второго уровня. Именно поэтому в децентрализованных сетях инновации происходят на высших уровнях, где они не только свободны от ограничений, но и простительны.
Нассим Талеб определяет антихрупкость так:
Инновации, как и эволюция, происходят там, где итеративные циклы развития самые быстрые. Это справедливо в отношении «гибких»/«бережливых» моделей стартапов, которых придерживаются многие биткойн-бизнесы и открытые проекты. Содержательные информационные сигналы и циклы обратной связи, такие как принятие потребителями, доходность, рыночная стоимость, число участников, частично отвечают на вопрос о том, как происходят инновации.
Открытая конкуренция, неограниченные инновации и широкое распространение информации должны представлять постоянную угрозу. Ничто так не мотивирует предпринимателя, как угроза банкротства из-за конкуренции. Для самых алчных и крупных игроков должна существовать возможность захвата всего рынка и обретения статуса, близкого к монополии. Меньшие фирмы должны иметь возможность бросать вызов более крупным участникам рынка, чтобы оправдать стоимость требуемых ресурсов.
Рыночные сигналы должны не только поступать от заинтересованных участников, но также быть содержательными и динамическими. Например, ICO-проекты, сразу получающие всё финансирование, вряд ли произведут какие-либо инновации, так как они избавлены от стрессоров, способных вызвать необходимость в инновациях. Их стоимость связана не столько с реальной полезностью, сколько с маркетингом и основанными на сетевом эффекте стратегиями раскрутки. Дотации убирают из процесса принятия решений критически важную информацию: обратную связь рынка.
Инновации происходят там, где участники рискуют. Должна существовать сильная симметрия между принятием решений и его последствиями. Например, подумайте об участниках индустрии и лоббистах/консультантах, создающих организации для сбора и распределения правительственных дотаций. Так как руководители, распределяющие ресурсы, ничем не рискуют, это ведёт к нерациональному распределению ресурсов и рыночным неудачам не только без механизма обратной связи и корректировки помимо решений центральных планировщиков, но вообще без мотивации получать обратную связь. Оптимальная стратегия предпринимателей меняется с инноваций на рентоориентированное поведение.
Китайский философ Чжуан-цзы, как и Хайек и Мизес, выступал против популярного интеллектуального движения (конфуцианства). Он писал в 300 г. до н. э.:
Чтобы создать оптимальное равновесие, необходимо «переконструировать» все индивидуальные взаимодействия. Для этого необходима не только вся информация, доступная участникам, но также подробное знание всего, что делает их уникальными людьми. Оптимальное равновесие могло бы воссоздать только всеведущее существо, но даже оно не сделает это лучше, чем если просто позволить людям действовать свободно.
Что ещё хуже, искусственное государственное вмешательство в каталлаксию часто незаметно нарушает равновесие, что ведёт к негативным последствиям, независимо от мотивов. Французский экономист XIX века Фредерик Бастиа так объясняет эти «невидимые» следствия:
Если ты не волна, будь сёрфером
Когда надвигается волна, лучше быть на доске для сёрфинга, чем плыть против течения. Сёрфер не может приказать волне, куда двигаться: лучшее, что он может сделать – это оставаться на плаву и использовать импульс волны. Те, кто способен чувствовать волну и предвидеть её направление, окажутся впереди всех. Волна всегда достигает берега, но о сёрфере такого сказать нельзя.
Биткойн – это не просто волна. Это цунами.
Источник:
Каталлаксия, наверное, самая впечатляющая экономическая концепция, так как позволяет нам понять поразительные невидимые и неудержимые силы, формирующие нашу цивилизацию. Она объясняет возникновение технологических инноваций, свободных рынков и Биткойна.
Каталлаксию следует принять бизнесу и организациям, желающим пережить современных чёрных лебедей. Но главное, понимание спонтанного порядка – это упражнение на самосознание. Принятие сил, формирующих системы, от которых зависит наша жизнь, – это ключ к личной независимости в грядущий информационный век.
По-настоящему прорывные инновации возникают только благодаря каталлаксии. Антихрупкие системы рождаются из неограниченной каталлаксии, что и делает их желательными. Понимание каталлаксии позволяет определять и развивать условия, больше всего способствующие инновациям.
Термин «каталлаксия» происходит от греческого глагола «katallato», означающего не только «обмениваться», но также «принимать в общину» и «превращать врага в друга». Каталлактика определяется как «наука об обмене», так как она изучает экономику, рассматривая первичные факты: индивидуальные транзакции.
Данная концепция была популяризована философами Фридрихом Хайеком и Людвигом фон Мизесом, пионерами австрийской школы экономики. У этих оппозиционеров экономического порядка своего времени было радикально новое понимание функционирования мира, и они нуждались в новом слове для его описания.
Популярный термин «экономика» был изобретён Аристотелем и изначально означал «искусство управления домохозяйством», отсылая к древним грекам, искусно управлявшим своим доходом, рабами, собственностью и деловыми операциями. Таким образом, термин «экономика» подразумевает, что существует – или должна существовать – некая направляющая сила, что есть какая-то общая цель, к которой стремятся все участники, и что экономикой можно (и нужно) управлять.
Согласно такому мировоззрению экономика механична: нужно её корректировать и пытаться контролировать двигатель и процесс, чтобы достичь наилучшего возможного результата. Такая предпосылка, упрочившаяся в институтах власти, имела драматические последствия, которым Хайек и Мизес вознамерились противостоять: центральное экономическое планирование.
В Ванкувере, где я выступал с презентацией на эту тему, в 10 метрах от моего отеля была кофейня, где мне подали чашечку двойного латте за $4,31. Информация, содержащаяся в доступности и цене этого напитка, не вписывается в рамки человеческого воображения, так как она представляет собой абстракцию миллионов индивидуальных действий всех участников цепочек поставок, результатом которых стал этот кофе. Таким образом, ни один городской центральный планировщик не смог бы рассчитать лучший результат кофейного рынка: транзакция с моим завтраком была такой, какой должна быть.
Для Хайека и Мизеса экономика органична: сложный и запутанный баланс, всецело построенный естественным образом. Попросту говоря, информация, необходимая людям для принятия решений, полностью децентрализована и по-настоящему актуальна только на уровне равных отношений. Это восходящий итеративный процесс.
Каталлаксия – это эквивалент космоса, спонтанного порядка вселенной, в применении к экономике. Настоящее равновесие может возникнуть только из хаоса и беспорядка.
Концепция спонтанного порядка – это обобщение того, что представляет каталлаксия в конкретной области экономики. В числе примеров спонтанного порядка:
- Языки и диалекты;
- Общее право;
- Свободные рынки;
- Дофиатные валюты;
- Интернет;
- Мемы и культура;
- Эволюция путём естественного отбора.
Биткойн: прикладная каталлаксия
Через концептуальную призму каталлаксии можно, к примеру, лучше понять Биткойн: участники Биткойна спонтанно формируют децентрализованную денежную и экономическую экосистему, коллективно выбирая Биткойн в качестве средства обмена и сбережений. Биткойн в своей сущности антихрупкий и представляет собой неопровержимую демонстрацию спонтанного порядка в действии.
Биткойн возник, казалось бы, из ниоткуда: непредсказуемый чёрный лебедь. Но он стал результатом итеративного процесса, где идейные люди совершенствовали работу друг друга, руководствуясь фундаментальными организационными принципами открытого программного обеспечения и идеологией шифропанка. Это была действительно непредсказуемая прорывная инновация.
В технологии Биткойна нет ничего волшебного, хоть она и очень прогрессивная. Полезность сети Биткойна придают живые участники, принимающие на себя индивидуальные части риска и издержек, поскольку это в их собственных интересах. Требование придерживаться правил протокола Биткойна для участия в сети обеспечивает согласование мотивов анонимных участников, движимых собственными интересами, в результате чего Биткойн сохраняет децентрализацию. В этом истинная гениальность Сатоши.
В пиринговых сетях пиры (узлы) одновременно производят и потребляют ресурсы. В Биткойне на пирах лежит огромный объём работы и целый ряд требований, но выполнение работы позволяет им извлечь непосредственную выгоду из сети. Мотивацией для узлов выступает самопроверка, гарантия того, что все их транзакции происходят в правильной версии блокчейна и что майнеры придерживаются правил, а мотивация для майнеров – вознаграждение, уплачиваемое всеми участниками.
Участники спонтанно группируются вокруг самой длинной достоверной цепочки, потому что это в их интересах. Как мы видели, экосистема также группируется вокруг одинаковых правил консенсуса и процессов активации изменений правил; в противном случае часть системы уходит, в результате чего участники достигают более сильного консенсуса. Это не следует использовать как оправдание раскола сети Биткойна в случае несогласия. Деньги обладают самым сильным сетевым эффектом: если ты не в той сети, ты умираешь. Так как стоимость криптовалюты основана на её сетевом эффекте, от выбора одного блокчейна вместо другого зависит возможность потери большей части (если не всей) стоимости.
Хотя раскол возможен, с нарушением консенсуса связаны огромные издержки и риски. Это делает сеть Биткойна адаптируемой и антихрупкой и, как следствие, очень надёжным фундаментальным институтом информационного века.
Экосистема Биткойна формируется настолько естественно, что иногда напоминает живой организм. Её способность противостоять всевозможным внутренним и внешним атакам не ограничивается протоколом: сообщество, сгруппированное вокруг спонтанного соглашения о базовых принципах самоуправления, конфиденциальности и децентрализации, вырабатывает нормы и неформальные институты, противодействующие социальным атакам.
Постоянное добавление блоков и накопление доказательств выполнения работы, а также покупательная способность биткойнов – измеримые доказательства того, что участники этого спонтанного процесса извлекают ценность и полезность.
Достижение Сатоши не только в замысле: он самостоятельно раскрутил сеть, следуя принципам, заложенным им в Биткойн. Он выложил первую версию Биткойна в открытый доступ. Он построил сообщество идейных ранних участников, поддерживавших способность Биткойна развиваться, которое быстро превзошло его по техническим навыкам.
Сатоши вдохновил других сотрудничать посредством одного лишь убеждения и навыков, логики и математики и глубокой мудрости. Он стал кумиром и примером для подражания для ранних предпринимателей, которые создавали ключевые институты (такие как биржи), делая возможной динамическую рыночную обратную связь от заинтересованных участников. Он предоставил все ингредиенты для чрезвычайно стремительной прорывной инновации и исчез, оставив проект в руках самых умных и преданных первопроходцев.
Истоки инноваций
Инновации невозможно спланировать. Они возникают на передовой. Чтобы найти фронт инноваций, ищите массовые могилы. Ищите, где самые частые и быстрые неудачи. Инновации происходят на передовой, в авангарде. Ищите, где участники серьёзно рискуют и платят высокую цену за ошибки.
Чарльз Дарвин в «Происхождении видов» (1859) описывает концепцию эволюции путём естественного отбора, подтверждая, что природные экосистемы возникают спонтанно посредством бесчисленных незаметных смертельных ошибок, устраняющих из системы наименее адаптированную ДНК. Он пишет:
К счастью, в отличие от нашей ДНК, индивиды и компании способны модифицировать свои бизнес-планы и стратегии управления богатством. Сегодняшние новаторы могут терпеть неудачу, не рискуя жизнью, но всё же неся достаточный ущерб, чтобы быть сильно мотивированными.«Из войны природы, из голода и смерти непосредственно следует самый возвышенный объект, какой мы способны себе представить: порождение высших животных. Это величественный взгляд на жизнь и её силы, которые Творец изначально вдохнул в одну или несколько форм, и в ходе вращения этой планеты согласно неизменному закону тяготения из такого простого начала эволюционировали и продолжают эволюционировать бесконечные прекраснейшие и удивительнейшие формы»
Инновации – центральное свойство систем, делающее их антихрупкими (способными выживать длительное время), и подверженность антихрупких систем волатильности способствует необходимости, что движет инновациями.
Инновации должны происходить на передовой, потому что именно здесь самые низкие отрицательные внешние эффекты для других участников системы. Неудачи предпринимателей не должны быть фатальными и причинять ущерб другим. Именно поэтому крупные корпорации покупают стартапы, и именно поэтому блокчейн Биткойна дополняют альткойны и протоколы второго уровня. Именно поэтому в децентрализованных сетях инновации происходят на высших уровнях, где они не только свободны от ограничений, но и простительны.
Нассим Талеб определяет антихрупкость так:
Учитывая непостижимые неожиданности, которые способен породить информационный век, антихрупкость систем, на которые мы полагаемся, – это стратегия не столько оптимизации, сколько выживания.«Выпуклая реакция на стрессор или источник вреда (в некотором диапазоне вариации), ведущая к позитивной чувствительности к увеличению волатильности (или изменчивости, стресса, разброса результатов или неопределённости, что группируется под понятием «кластер беспорядка»). Аналогично хрупкость определяется как вогнутая реакция на стрессоры, что ведёт к негативной чувствительности к увеличению волатильности».
Инновации, как и эволюция, происходят там, где итеративные циклы развития самые быстрые. Это справедливо в отношении «гибких»/«бережливых» моделей стартапов, которых придерживаются многие биткойн-бизнесы и открытые проекты. Содержательные информационные сигналы и циклы обратной связи, такие как принятие потребителями, доходность, рыночная стоимость, число участников, частично отвечают на вопрос о том, как происходят инновации.
Открытая конкуренция, неограниченные инновации и широкое распространение информации должны представлять постоянную угрозу. Ничто так не мотивирует предпринимателя, как угроза банкротства из-за конкуренции. Для самых алчных и крупных игроков должна существовать возможность захвата всего рынка и обретения статуса, близкого к монополии. Меньшие фирмы должны иметь возможность бросать вызов более крупным участникам рынка, чтобы оправдать стоимость требуемых ресурсов.
Рыночные сигналы должны не только поступать от заинтересованных участников, но также быть содержательными и динамическими. Например, ICO-проекты, сразу получающие всё финансирование, вряд ли произведут какие-либо инновации, так как они избавлены от стрессоров, способных вызвать необходимость в инновациях. Их стоимость связана не столько с реальной полезностью, сколько с маркетингом и основанными на сетевом эффекте стратегиями раскрутки. Дотации убирают из процесса принятия решений критически важную информацию: обратную связь рынка.
Инновации происходят там, где участники рискуют. Должна существовать сильная симметрия между принятием решений и его последствиями. Например, подумайте об участниках индустрии и лоббистах/консультантах, создающих организации для сбора и распределения правительственных дотаций. Так как руководители, распределяющие ресурсы, ничем не рискуют, это ведёт к нерациональному распределению ресурсов и рыночным неудачам не только без механизма обратной связи и корректировки помимо решений центральных планировщиков, но вообще без мотивации получать обратную связь. Оптимальная стратегия предпринимателей меняется с инноваций на рентоориентированное поведение.
Китайский философ Чжуан-цзы, как и Хайек и Мизес, выступал против популярного интеллектуального движения (конфуцианства). Он писал в 300 г. до н. э.:
Лучшим планировщикам никогда не удавалось воспроизвести величественное равновесие природных экосистем (по крайней мере в больших масштабах). Так как же экономисты и политики способны осуществить это в случае производства и распределения богатств?«Оставить людей в покое – известное явление; успешное же управление людьми – неизвестно. Хороший порядок возникает спонтанно, когда оставить всех в покое»
Чтобы создать оптимальное равновесие, необходимо «переконструировать» все индивидуальные взаимодействия. Для этого необходима не только вся информация, доступная участникам, но также подробное знание всего, что делает их уникальными людьми. Оптимальное равновесие могло бы воссоздать только всеведущее существо, но даже оно не сделает это лучше, чем если просто позволить людям действовать свободно.
Что ещё хуже, искусственное государственное вмешательство в каталлаксию часто незаметно нарушает равновесие, что ведёт к негативным последствиям, независимо от мотивов. Французский экономист XIX века Фредерик Бастиа так объясняет эти «невидимые» следствия:
Чтобы найти источники инноваций, ищите практиков, стартапы и предпринимателей, экспериментаторов, хакеров, фанатичных первопроходцев, любителей, трейдеров, организаторов встреч, увлечённых преподавателей, разработчиков проектов с открытым кодом, изобретателей. Ищите тех, кто рискует и кто не только позитивно реагирует, но вносит существенный вклад в рыночную обратную связь. Новаторы не обязательно должны быть в начале процесса инноваций лишены возможности масштабирования. Чтобы содействовать инновациям, определите подтверждённых рынком победителей и усильте их ресурсами, чтобы они могли масштабироваться.«В экономической сфере действие, привычка, институт, закон порождают не одно следствие, а серию следствий. Среди них только первое следствие непосредственное; оно появляется одновременно со своей причиной; оно видимо. Другие следствия появляются позже; они невидимы; нам повезёт, если мы их предвидим (…) почти всегда, когда непосредственное следствие благоприятно, то последующие катастрофичны, и наоборот. Отсюда следует, что плохой экономист преследует малое сиюминутное благо, за которым следует великое зло, а хороший экономист преследует великое будущее благо, рискуя вызвать малое сиюминутное зло».
Если ты не волна, будь сёрфером
Когда надвигается волна, лучше быть на доске для сёрфинга, чем плыть против течения. Сёрфер не может приказать волне, куда двигаться: лучшее, что он может сделать – это оставаться на плаву и использовать импульс волны. Те, кто способен чувствовать волну и предвидеть её направление, окажутся впереди всех. Волна всегда достигает берега, но о сёрфере такого сказать нельзя.
Биткойн – это не просто волна. Это цунами.
Источник:
Для просмотра скрытого содержимого вам нужно войти или зарегистрироваться.