Симуляции и симулякры

[Улучшайзер]

Ж. Бодрийяр о симулякрах и симуляциях современного общества

«Симулякры и симуляции» – так называется одна из работ Ж. Бодрийяра, в которой раскрываются механизмы формирования гиперреальности, означающей у автора симуляцию чего-либо. Гиперреальность для стороннего наблюдателя, считает автор, более реальна, чем сама реальность, более правдива, чем истина, более очаровательна, чем само очарование.

Под симулякрами Бодрийяр понимает знаки или образы, отрывающиеся по смыслу от конкретных объектов, явлений, событий, к которым они изначально относились, и, тем самым, выступающие как подделки, уродливые мутанты, фальсифицированные копии, не соответствующие оригиналу.

Своими корнями термин «симулякр» уходит в понятие, введённое ещё Платоном, – «копия копии», обозначающее, что многократное копирование образца в итоге приводит к утрате идентичности образа. В этой связи симулякры выступают как знаки, приобретающие автономный смысл и вообще не соотнесённые с реальностью. Тем не менее, симулякры могут и широко используются в коммуникативных процессах современного общества. Они воспринимаются людьми благодаря ассоциациям с конкретными объектами, явлениями, событиями. Иными словами, благодаря замене реального – знаками реального происходит утверждение иллюзии реальности, творчества, прекрасного, доброты и т.д.

Как считает Бодрийяр, современное общество основано на симулякрах:

- диснейленд – более привлекателен, чем естественная природа;

- модная вещь – лучше той, которая прекрасно функционирует;

- порнофильмы сменяют сексуальность, «мыльные» оперы – любовь и т.д.

Симуляция, в интерпретации Бодрийяра, означает обретение знаками, образами, символами самодостаточной реальности. Как социолог он полагает, что сегодня развитие человеческой цивилизации идёт в направлении утверждения мира симуляций, которые буквально распространились на все сферы общественной жизни.

Насколько симулякры и симуляции вошли в нашу жизнь?

Нравится нам это или нет, но различные симулякры стали частью нашей действительности. Они существуют вполне реально, хотя, как правило, относительно непродолжительное время. Такие симулякры как «истинные патриоты, демократы», менты из телесериалов, финансовые пирамиды, «настоящая любовь Марий» и т.д. настолько заполонили нашу жизнь, стали «правдивыми», близкими и «родными», что начали адсорбироваться, поглощать объективную реальность. В результате структуры и функции, представляющие собственно общество, становятся размытыми и диффузными (т.е. растекающимися). Складывается ситуация с утверждением и распространением симуляций «реального мира», который теперь трудно или почти невозможно описать с помощью принятого, рационального научного инструментария. Становится невозможным ответить на вопрос, какая же реальность «истинная», или хотя бы, какая «более реальная». Но очевидно, что симуляции стали, мягко говоря, определёнными реальностями, которые размывают значение современных и исторических событий, лишают людей памяти, стремлений постичь истину.

Симулякры неотделимы от новых культурных продуктов. Они делают их качественно неопределёнными. Так, современная звукозаписывающая аппаратура позволяет совершать невозможные ранее манипуляции со звуком. Классические произведения Моцарта, Бетховена, Шостаковича могут приобретать совершенно иное по самым разным параметрам звучание, которое многих слушателей просто «зачаровывает». Более того, аппаратура позволяет слушателям становится «соавторами» исполнения, задавая звучанию определённые качественные характеристики. Но это будет не тот вариант исполнения, который задумывался авторами произведений. Это будет «копия копии», очевидное несоответствие нового и аутентичного, т.е. подлинного авторского звучания.

Благодаря симулякрам, стираются различия между китчем (безвкусицей) и высоким искусством. Ещё двадцать пять лет назад всем известная юмореска Сергея Образцова «Соло на унитазе» воспринималась как пародия на псевдоискусство. Тогда при всех возможных вкусовых допущениях всё же существовала разделительная грань между общепринятой культурой (нормой) и разного рода субкультурами и контркультурами (девиациями), к которым у общества в целом было негативное отношение. Сегодня же, например, даже игра на всём, включая грязную посуду, может стимулировать культуру вообще. во всяком случае, такое «исполнение» рассматривается как одна из субкультур в культурном плюрализме, имеющая равные права на автономное существование, на потребление зрительскими массами. И подобные симулякры культурных продуктов подчас распространяются миллионными тиражами на наших телеэкранах. Тем самым, начинает размываться само представление о нормативности и девиации, маскируется культурная деградация.

Аналогичная ситуация складывается и в других сферах общественной жизни. Так, всегда существовали легальный и чёрный рынок. В различных культурах отношение к нелегальной экономической деятельности варьировалось от нетерпимого до снисходительного. Но это было отражение реальности, стремящейся к адекватному представлению положения дел в обществе. Люди знали, что действительно они имели.

Появление и развитие современных экономических симулякров – теневых предприятий и банков, фирм-однодневок, разного рода «крыш» – смешало всё настолько, что идентифицировать легальную и нелегальную деятельность становится всё труднее. Фактически, симулякры уничтожают всякую соотнесённость знаков, слов, реклам с истинным положением дел.

Симулякры начинают размывать реальность и в политической сфере. Подчас исчезает само представление о политике как о целедостижительной деятельности. Она симулируется сугубо прагматической целью сохранения или обретения властных полномочий – успехом локального уровня, не имеющего ничего общего ни с реализацией конкретных программ, ни даже с выполнением традиционных «обещаний» политиков народу. И при этом появляются симулякры самих источников власти: возникают структуры с размытыми функциями, иногда даже легитимно не закреплёнными.

Можно по-разному оценивать последствия ликвидации двухполюсного мира в международных отношениях. Но, несомненно, одно – симулякры появились и в этой сфере. Ломаются и уходят в прошлое прежние образы «друзей» и «врагов». А где же новые нормы взаимодействия между странами? Их реальные контуры даже не выкристаллизовываются. Нормой же становится симуляция «стратегического партнёрства», до которого, чтобы оно стало реальным, надо политически и экономически ещё дозреть. Пока же имеет место явный или латентный отказ международных структур от ранее признававшихся норм. Естественно, что реально МИР не становится от этого более безопасным и стабильным. Пожалуй, наоборот – возрастают риски, связанные с неопределённостью, непредсказуемыми флуктуациями политических интересов.

Ж. Бодрийяр видит выход из создавшегося положения в том, чтобы, полагаясь на патофизику и научную фантастику, повернуть систему против самой себя: «Система должна совершить самоубийство как ответ на многочисленные вызовы убийств и самоубийств».

Источник:

Для просмотра скрытого содержимого вам нужно войти или зарегистрироваться.

 

[Ёпсель Бздынька]

Жан Бодрийяр. СИМУЛЯКРЫ И СИМУЛЯЦИЯ или "Библия Матрицы"

Модным термином "симулякр" ныне оперируют все, от философов до домохозяек. Многим известно и имя "отца симулякров" – одного из самых известных философов современности Жана Бодрийяра. Еще большее число людей знают, что есть некая книга "Симулякры и симуляция", с которой все и началось, и которая нарочито мелькает крупным кадром в культовом фильме "Матрица". Укоренилось даже второе название книги – "Библия Матрицы", что недалеко от истины, так как без нее не было бы ни фильма, ни самого понятия Матрица.

Основным философским трудом Бодрийяра у нас принято считать "Символический обмен и смерть" (его же знаменитое "Общество потребления" – это все же социология). Но центральная его книга это все-таки именно "Симулякры и симуляция". И эпитет Библия здесь вполне уместен. В книге Бодрийяр высказывается практически по всем основным проблемам современности. Она так же аллегорична, в ней так же присутствует Бог (вернее симулякр Бога), его апостолы – СМИ, есть даже свой Апокалипсис – заключительная глава-манифест "О нигилизме". Да и вообще Бодрийяр предстает в книге скорее библейским пророком (местами даже стиль нарочито схож), нежели просто философом.

В книге, конечно же, нет никаких Нео, Морфеусов, Архитекторов (если Архитектором не считать самого Бодрийяра, которого, кстати, звали сниматься именно на эту роль). Но сама Матрица присутствует и весьма явно. Но не фантастическая Матрица, а реальная, наша с вами Матрица. Бодрийяра называли философом-фантастом, но до тех пор, пока все, о чем он писал, с поразительным сходством не начало воплощаться в жизнь, пока с его симулякрами мы не начали сталкиваться буквально каждую минуту, как говорил сам философ "реальное и фантастическое поменялись местами".

"Реальное производится на основе миниатюрнейших ячеек матриц и запоминающих устройств, моделей управления - и может быть воспроизведено неограниченное количество раз" – именно эта строчка в самом начале книги, как вспоминают Вачовские, натолкнула их на создание Матрицы. Ну а следующий пассаж о "пустыне реальности" был, как известно, напрямую ими процитирован в фильме. Благодаря ставшему уже общепринятым понятию Матрицы, нам, кстати, гораздо легче понять, о чем пишет Бодрийяр. А вот он, как первопроходец, задается во введении вопросом: с чего начать, как описать что такое симулякр, симуляция, гиперреальность. Он пытается использовать аллегорию Борхеса о картографах, создавших карту, равнообъемную территории, так что со временем отличить одно от другого стало невозможным. Но тут же приходит к выводу, что аллегория не годится, так как "отныне карта предшествует территории", а не наоборот. Не реальность порождает симулякры, а симулякры реальность, вернее гиперреальность, которая "реальнее реального".

Дальнейшие главы посвящены тому, как столь невероятная подмена стала возможной, как все мы, даже того не заметив, оказались в Матрице.

Бодрийяр начинает со всем известной симуляции болезни и симулянтов, "косящих" от армии и доказывает, что даже в таких простых случаях медицина пасует перед симуляцией и далеко не всегда способна ее опознать. Что уж говорить о более изощренных вариантах симулирования? Далее автор переходит на еще оду излюбленную территорию симуляции – территорию религии. Анализируя, с первого взгляда неадекватные действия древних иконоборцев, Бодрийяр показывает, как симулякр подменил самого Бога, стер Его из сознания людей. Показав тем самым всемогущество симулякра, автор переходит к анализу этого всеобъемлющего явления. Он выделяет четыре фазы того, как отображение реального превращалось в симулякр. "Переход от знаков, которые скрывают нечто, к знакам, которые скрывают, что за ними нет ничего", - как раз и открывает эру симуляции.

Сделав вывод, что основным свойством гоперреальности, в который мы ныне пребываем, является отсутствие различий между воображаемым и реальным, Бодрийяр переносится в неожиданное место – в Диснейленд и объявляет Диснейлендом всю реальную Америку. В этой невозможности различить одно от другого он вновь усматривает всемогущество симуляции.

Далее Бодрийяр переходит к политике, которая уже давно утратила всякую связь с реальным и является чистой симуляцией. Отталкиваясь от Уотергейтского скандала, он рассматривает как власть постепенно улетучивалась и как власть предержащие превращались в "манекены власти" или даже в "обезьян власти". Параллельно то же самое происходило и с оппозицией. Так что теперь, чтобы создать иллюзию власти, ей самой приходится выдумывать оппозицию, совершать теракты и т.д. – гениальное предвиденье событий 11 сентября в Америке.

Поскольку единственное, что требует от нас теперь власть – это вдохнуть в нее жизнь своим противодействием ей, - делает вывод Бодрийяр, - главная форма революционной активности отныне – полная пассивность. Если мы перестанем обращать всякое внимание на власть, она сама по себе отомрет, имплозирует.

Ну а далее Бодрийяр предлагает совершить теракт, но не обычный, а симулированный, потому что "симуляция бесконечно опаснее, так как, независимо от своей цели, позволяет в любой момент сделать страшное предположение что порядок и закон сами могут быть всего-навсего симуляцией". Если раньше власть умело использовала симуляцию в своих целях, то сегодня она от нее и погибает.

"Фактически, власть существует сегодня лишь для того, чтобы скрыть, что ее больше нет. Сегодняшняя власть - лишь объект общественного спроса, и как объект закона спроса и предложения, она уже не является субъектом насилия и смерти", – делает вывод Бодрийяр.

Далее его внимание вновь привлекает неожиданный момент: первое в истории реалити-шоу, телеэксперемент над одной из американских семей. На таком, казалось бы, заурядном примере, Бодрийяр показывает весь механизм перехода реального в гиперреальное, заканчивая знаменитым: "Вы больше не смотрите телевидение, это телевидение смотрит вас". И в этой неспособности различить, где заканчивается телевидение и начинается реальность, вновь проявляется могущество симуляции.

Далее Бодрийяр анализирует такие важные исторические события, как ядерную гонку вооружений, сменившую ее космическую гонку, войну во Вьетнаме (которая, естественно, была симулякром), ядерную угрозу, исходящую даже от мирных АЭС и делает вывод: "В тени этого арсенала, под предлогом серьезнейшей "объективной" угрозы и благодаря этому ядерному дамоклову мечу, затевается мощнейшая система контроля, которая когда-либо существовала". В общем, знаменитая антиутопия Оруэлла – всего лишь безобидная сказка, по сравнению с тем, что сейчас происходит с человечеством. Ну и виной всему, конечно же, симуляция, поглотившая уже весь мир, и все сферы человеческой деятельности.

Так заканчивается основная часть книги "Прецессия симулякров". Далее Бодрийяр, сопоставляя ряд известных фильмов и телепередач с реальными событиями, вновь и вновь показывает насколько глубоко симуляция проникла в нашу жизнь и как реальность все стремительнее превращается в гиперреальность.

Глава "Эффект Бобура" поражает законченностью образа, когда, казалось бы через частный случай (Центр Помпиду) Бодрийяр анализирует всю современную культуру и общество, а затем и вовсе устремляется к пределам Вселенной. Здесь наиболее четко оговариваются еще два его ключевых понятия: эксплозия и имплозия, то есть взрыв и схлопывание. По мнению философа, Большой взрыв закончился, и теперь началась имплозия вселенной и тут он проводит параллель этого процесса с тем, что происходит с человечеством.

После Бобура Бодрийяр переносится в обычный гипермаркет, но и здесь находит обильную пищу для анализа: если Бобур – символ всей современной культуры, то гипермаркет – символ всей современной политической и экономической жизни. Повсюду – один огромный гипермаркет, а мы – всего лишь покупатели.

Далее Бодрийяр печалится (о чем бы вы думали?) о том, что реклама мертва, впрочем как и пропаганда, из которой она выросла. Да, теперь реклама повсюду, но это нулевая реклама, та, что уже ничего не рекламирует и именно такая ее форма является абсолютной.

Глава "Имплозия смысла в СМИ" содержит одно из самых известных изречений философа: "Мы находимся в мире, в котором становится все больше и больше информации и все меньше и меньше смысла". Стоит пощелкать телепультом или выйти в интернет, как убеждаешься в правоте этих слов и даже формула "информация = энтропия" не кажется столь радикальной. Точно так же как реклама ничего не рекламирует, так и СМИ ни о чем не сообщают и с возрастанием их количества смысл все сильнее улетучивается. Логично и вовсе отказаться от СМИ, но "асоциальным является тот, кто недостаточно восприимчив к средствам информации" – и это в ближайшем будущем вполне может расцениваться как преступление.

Далее Бодрийяр не обходит вниманием клонирование (клон – симулякр человека и это уже реальность), животных (нынешние домашние животные – симулякры настоящих), фантастику, которая превратилась в реальность (или наоборот), делает подробный разбор скандального романа Балларда и даже дает единственный на сегодняшний день внятный анализ столь модного эффекта 3D.

Особое внимание следует обратить на главу "Остатки". Никто до Бодрийяра не обращал внимания на остаток. Нет даже определения, что это такое. Но анализируя этот элемент, философ совершенно гениально объясняет многое из того, что происходит в современной культуре, социуме и экономике, которые по своей сути отныне "остаточные".

Знаменитая глава "О нигилизме" – мощный заключительный аккорд всей книги. По сути, это манифест, где все основные тезисы изложены в краткой форме. Бодрийяр, последовательно похоронивший все, что мог в предыдущих главах, хоронит здесь и саму философию: ее также погребла под собой симуляция. В связи с чем Бодрийяр отказывается считать себя философом и заявляет, что он "террорист в теории, как иные террористы с оружием в руках". Поскольку истину уже невозможно различить за симулякром, его метод – интеллектуальный теракт. "Теоретическое насилие, а не истина, является тем единственным ресурсом, который у нас остался".

Из симуляции нет выхода, разве лишь смерть, а в идеале – глобальный катаклизм, Апокалипсис.

Для просмотра скрытого содержимого вам нужно войти или зарегистрироваться.

 

[Rokinrol]

Мы проходим тест на разумность. Семантическое управление. Сергей Переслегин